не рабыня.
И только произнеся последние слова, Сади понимает, что действительно больше не считает себя рабыней. Более того, эта мысль омерзительна ей. Что-то случилось в разломе, словно в момент ее смерти удушающие оковы невольника спали с шеи и стоп. Она больше не будет кланяться никому. Ни ангелу, ни демону.
Кристофер видит изменение в Принцессе. В их первую встречу она практически не поднимала головы, а теперь не опустит ее даже перед страхом смерти. Ее побег тому отличный показатель.
– Я все тебе расскажу, – говорит он.
– Правду?
– Только правду. То, что знаю сам.
– Кристофер, я ничего не понимаю, – начинает Сади в растерянности, но не заканчивает свою мысль.
– Идем.
Они отправляются к морю, всю дорогу преодолевают молча, пока Сади не спрашивает:
– Я все еще свечусь? Дэлим сказал, что я светилась и так он понял, что я стала женой ангела.
– Нет. Ты больше не светишься.
– Но я стала чувствовать Герхарда, это так странно. Я знаю, что это он, и мне кажется, будто… я не знаю, он страдает? Я не чувствовала его раньше. Он сказал мне, что я не могу говорить о моей принадлежности к Проклятой девочке, и я не могла, а сейчас мне кажется, что могу. Я не знаю. Все очень сложно. Он словно всегда со мной, но заперт.
– Ваша связь должна была оборваться после твоей смерти. А ты умерла, я сам видел.
Об этом Сади хочет говорить меньше всего. Это было больно и страшно. Рука сама по себе взмывает ввысь, и пальцы прикасаются к шраму на шее. Ей перерезали горло. И она умерла. А потом вдруг задышала и даже смогла встать. Сади смутно помнит, что было после, Кристофер сказал, она закричала, когда Асмодей хотел его убить, и у нее появились крылья, а потом Сади потеряла сознание и пришла в себя только на следующий день. Сади до сих пор не верит, что у нее были какие-то крылья. По крайней мере, больше они не появлялись.
Кристофер останавливается на каменном берегу и располагается на отшлифованном волнами булыжнике, Сади садится рядом.
– Ты не должна чувствовать присутствие Герхарда. Это так не работает. Связь должна оборваться, когда слабый в паре погибает.
– А если погибает сильный?
Кристофер поворачивается к Сади.
– Если погибает сильный, он забирает с собой слабого.
Сади переводит взгляд на море. Воздух здесь более холодный, но девушка словно не чувствует этого. Герхард обещал ей свободу и город. Но солгал. Да. Выходит, все его слова были ложью. Он сказал, что хочет прекратить свои страдания, он хотел умереть, но забыл упомянуть, что Сади мгновенно отправится за ним следом. Проклятый лжец! Он манипулировал ею, как только мог. Пообещал самое желанное – свободу. Привел Норну, чтобы угрожать и манипулировать. Заключил союз, чтобы она не раскрыла его секрет. Отправил ее на верную смерть! Ублюдок!
– О чем думаешь? – спрашивает Кристофер, внимательно разглядывая профиль Сади. Он видит, что она ведет какую-то внутреннюю борьбу, но не уверен, что она поделится этой битвой с ним.
– О муже, – признается Сади, но не вдается в подробности. Она переводит