уютной, чтобы туда хотелось постоянно возвращаться.
Ей не хотелось использовать избитый термин «хюгге», но ориентироваться на интерьер скандинавских заведений общепита казалось разумным – север, он только в Африке не совсем север. А на побережье Балтийского моря людям, что в России, что в Дании, требовалось одно и то же – немного простого счастья. Например, кусок сытного пирога и приятный интерьер.
Варя же поначалу представляла себе что-то изящное, со стеклянными витринами и черно-белой плиткой на полу.
– Буланжери, Аль! Как в Париже! С маленькими темными столиками, изогнутыми стульями…
– Варь, ты с ума сошла? Мы открываем булочную в российской деревне, кто тут в твою «буланжери» ходить-то станет? Работяги в резиновых сапогах? Зачем бездумно копировать Запад, тем более, совсем уж неподходящую концепцию. У нас же своего интересного полно! Заметь, я тебя калачи да баранки печь не призываю. Но учитывать особенности климата и менталитета мы должны? Должны!
– Ну пледы-то хоть можно? – испугалась Варя.
– Нельзя! Копировать скандинавов мы тоже не станем. Вот, смотри! – Аля повернула к ней ноутбук.
Окна в помещении нельзя было назвать панорамными, но они были довольно большими. Аля придумала сделать вдоль них что-то типа барной стойки, спиной в зал. И получилось, что так они увеличили количество посадочных мест: у окон и за тремя столиками в пекарне теперь помещалось восемнадцать посетителей. Над «барной стойкой» висели светильники в виде керосиновых ламп, в темное время дня их будет видно даже с дороги. На один только свет покупатели слетятся как мотыльки!
Стеклянная витрина-холодильник на макете была одна, с правой стороны от кассы – для пирогов. А слева был изображен вместительный стеллаж для хлеба, булочек и печенья. Стены в пекарне планировалось выкрасить в оттенок ванили, пол выложить светло-коричневой плиткой, а мебель оставить в натуральном цвете, только защитным покрытием пройтись по дереву.
Вход в производственную часть и кладовую предполагалось отделить занавесками из ситца в мелкий цветочек, из него же сшить салфетки-подложки. На стулья положить для удобства яркие однотонные подушки, но отделанные кружевной тесьмой – той же, что занавески и салфетки.
Вся посуда, а ещё расписные тарелки на одной из стен, глиняные – на светлом фоне изображения петухов и цветов.
Пекарня не похожа была на заморскую буланжери, не напоминала хюгге, но даже на картинках она была светлой, уютной и милой – как сама Варя. И эта самая Варя зачарованно смотрела на макеты в Алькином ноутбуке, только и приговаривая, как она рада и счастлива, что Аля так всё здорово придумала.
Проект реализовали без малейших отступлений, будто всё нарисованное просто стало реальностью. Остались мелочи: где-то прибить плинтус, кусочек стены под тарелки покрыть вторым слоем краски. С понедельника бригада уже принималась за ремонт у Али.
Варя ходила по отремонтированному помещению, воздух еще слегка пах краской, а вот прежнего жуткого магазинного