твоим всем уютом! Деревня всё строится, да расширяется, народу становится больше. Это должно пользоваться спросом, мне кажется. Только стартовый капитал где взять?
– Бинго, Полина! Ты – гений! Пироги-антидепрессанты, вот что точно всем нужно! И в любое время! – воодушевленно воскликнула Варя и тут же расстроено добавила. – Но я же ничего не смыслю ни в чем, кроме этих самых пирогов. А это бухгалтерия и все такое. И денег у меня и впрямь нет…
– Да деньги не проблема, – задумчиво протянула Аля, глядя на Александра. – Только ты что же, совсем уйдешь со своей работы, получается?
– А почему нет? Мне, если ужаться, хватит и тех денег, что я от сдачи квартиры в аренду получаю. Нам с Задохликом много не надо! А любимому делу или целиком отдаваться, или какое ж оно любимое?
– Но это же, девочки, понадобится технолог. Я не в пищевой промышленности трудилась, но общее представление о производстве имею, – забеспокоилась Мария Семеновна,
– И прилавки нужны деревянные, и столы, и табуреты. Чтобы экологично, сейчас такое модно, – важно добавил Панкрат.
– Ты, Варь, вот что. Прикинь меню, поезди по округе, посмотри, может где-то есть уже пекарни. Что там продают, по какой цене? А потом поговорим, – подвел итог Александр.
– Нет, правда что ли? Ого, как же это будет интересно! – Варя все же не сдержалась и запрыгала.
– Да не то слово, – добавила Алька и все снова засмеялись.
А потом сошлись во мнении, что можно еще повторить чайку. И зачем вообще унесли пирог с капустой? Уже столько времени прошло, пора еще по кусочку!
Утром же следующего дня Варька начала свою разведывательную операцию и отправилась для начала в местный магазин. Пирогов там не продавали, но хлеб, булки и иногда пирожки томились на витрине, слегка накрытые пакетом, чтобы на них не садились жирные ленивые мухи. Кроме выпечки в магазине продавали всё подряд – от мороженой курицы, до крысиного яда. Запахи образовывали немыслимую и невыносимую какофонию, находиться в которой долго не хотелось, да и не представлялось возможным. Так, купить побыстрее, что нужно, и бежать подальше на свежий воздух от давящих стен, выкрашенных серо-зеленой, местами облупившейся, краской. Побороть этот запах получалось только у компании местных алкоголиков, которые под вечер неуверенной походкой, поддерживая друг друга, заходили в магазин, вставали у прилавка и начинали считать деньги, прикидывая, на что хватает. Случись кому-то зайти в тот же самый момент, он рисковал получить алкогольное опьянение при первом же вздохе.
Продавщица Нинка, не то от запаха, царящего в магазине и зимой и летом, не то по каким-то личным причинам, обслуживала покупателей с таким выражением лица, что становилось ясно: здесь тебе не рады, а у Нинки есть дела поважнее, и время на тебя тратить ей совсем не интересно. Однако ж для некоторых Нинка делала исключение: в основном, для любителей посплетничать. А вот Варю, Полину и особенно Альку Нина не любила, и даже не особо свою неприязнь скрывала. Они редко что-то покупали в магазине, везли из города,