>Идея воспоминаний давно обсуждалась в нашем тесном научном коллективе Капланкырского заповедника, который в большинстве и состоял из выпускников биофака УрГУ. Но никто не решался начать. Лишь волшебный пинок моей подруги однокурсницы сдвинул дело с мёртвой точки. Однажды я получила от неё по почте целую пачку писем, которые аккуратно хранились более сорока лет. Это мои письма ей из Туркмении. Постепенно пробираясь по листочкам через свой молодой почерк, я и начала…
Почему казан-мазан? Кто жил в Туркмении знают эту присказку. Но мы в первый выезд в пустыню, когда начальник попросил выгрузить казан-мазан, тщетно искали в кузове ГАЗ-66 ещё и мазан. А это не что иное, как всё, что прилагается к казану. И у всякого хозяина это приложение разное: от крышки до съедобного наполнения казана и хорошего настроения от вкушения пищи. Моя книга – как большой казан, который два года наполнялся воспоминаниями о нашей туркменской молодости. Помимо моих рассказов в книге присутствуют письма для лучшей подруги. Не было раньше ни смартфонов, ни электронной почты, и общались мы в 80-х на расстоянии посредством простых писем на бумаге. В них – дух того времени, нашего оптимизма и азиатского колорита
А для начала – смешной случай с нашим научным коллективом.
Как мы летели в отпуск с кучей змей
Когда в июле в пустыне устанавливается жара за +40, живность там впадает в спячку. Работа у нас в это время останавливалась. Поэтому каждое лето руководство заповедника отправляло нас в отпуск. И летели мы на родину, на Урал. Почти все мы были из Свердловска. Прямых рейсов из Ташауза не было, и в Уфе надо было делать пересадку.
Под ферулой. Наши дети в пустыне
Кто берет в отпуск своих детей, а герпетолог Андрей Затока взял и своих питомцев: кобру, варана и несколько удавчиков и сцинков. Он не нашёл в городе человека, который бы ухаживал за ними на время отпуска. Безвыходная ситуация была. Гады были упакованы надежно по мешкам и мешочкам. Но ждать следующего самолета в Уфимском аэропорту надо было часов пять. И тут Андрей решил своих зверей покормить и напоить. Прямо в зале ожидания. Нас было четверо взрослых и четверо детей от 2 до 4 лет. Ещё куча багажа, места с трудом нашли, и то не всем хватило. И вдруг я замечаю, что рядом со мной освобождается местечко, сажу туда дочку. С другой стороны тоже место опустело вдруг. Ну классно, муж отдохнёт. Но скоро в секции, где мы сидели и стояли, не стало никого. Только одна женщина сидела и печальными глазами смотрела на Затоку. Ну а что? Андрей занимался привычным делом: доставал по очереди из кармана курточки удавчиков и поил их. Мы то знаем, что это неядовитые змеи, сами сколько раз с ними фотографировались. Но у пассажиров явно была паника.
Восточный удавчик не может удавить, даже забравшись на шею. Фото автора
Жена Затоки Женя пожалела обездвиженную женщину, сидевшую напротив Андрея, и подошла к ней, чтобы успокоить. И та сказала, что ушла бы, но ноги онемели. А в это время малышня наперебой просила подержать красивых удавчиков. Так весело и в комфорте мы провели оставшееся время до рейса на Свердловск.
Перед досмотром на посадку все удавчики были аккуратно уложены по карманам болоньевой курточки Андрея под молнии. Варан засунут в мешок и в рукав этой курточки. А вот кобру пришлось нести Жене в детском горшке. На досмотре тогда сканировали только чемоданы. А про горшок было сказано, что там детская неожиданность. Открывать крышку горшка никто не стал.
Во время отпуска в Свердловске мы зашли в гости к Затокам. Андрей выгуливал в заросшем палисаднике среди хрущёвок своего варана. Как всегда в полном одиночестве.
Начало начал
1 октября 1981 года, аэропорт Кольцово, Свердловск. "Одумайтесь, куда ж вы попёрлись. Это не Узбекистан, не Казахстан, и даже не Таджикистан. Это же Туркмения…" Такими словами провожал меня на рейс Свердловск-Ашхабад мой научный руководитель и самый лучший декан биофака УрГУ Сергей Васильевич Комов. Случайно столкнулись в зале ожидания аэропорта. Нашу группу поддержки трудно было не заметить. Кроме родственников с десяток знакомых лиц: биофаковцев, которые приехали проводить наш первый туркменский заповедный десант. Втроём мы уезжали поднимать заповедное дело в отдельно взятой советской республике.
В 1981 году я закончила биологический факультет Уральского государственного университета им. А.М. Горького в городе Свердловске Свердловской области. Это столица Урала, кто не в курсе, и называется ныне Екатеринбург.
Во времена СССР было распределение выпускников ВУЗов. Всех после учёбы трудоустраивали. Наш биофак лояльно относился к этому процессу, обязаловки не было. Если ты сам находил себе место будущей работы, то с радостью туда и направляли. А уж если не находил, то путь лежал в среднюю школу учителем.
Поскольку я с первого курса работала в Дружине по охране природы (ДОП) и обучалась на кафедре "Биогеоценологии и Охраны Природы", то искала место себе в заповеднике. А тут как раз в Туркмении открывался новый заповедник, Капланкырский, с десятком ставок научных сотрудников. Обещали не только работу,