и сказал:
– А давайте, братва, узнаем, сколько же сейчас времени!
Я сидел за столом и жевал картошку. Куски вареного картофеля проталкивались по пищеводу к желудку. Я следил, как они двигаются, не толкаясь, по очереди, доставляя моему телу невероятное удовольствие.
– Пять часов! – с уверенность сказал я.
И принялся за сигарету.
– Ну, не-ет… – усомнился Гарей. – Я сейчас точно тебе скажу… Четыре или полпятого!
– Да проще простого! – крикнул Петкевич.
Он двинулся в сторону письменного стола. Там стоял будильник, и лежали чьи-то наручные «Полет».
– Стоп! – остановил его Командор. – Сколько по твоим внутренним?
– Где-то четыре…
– От силы сорок пять минут, – сказал Фаиг.
– Хорошо, – сдался Командор, – посмотрим.
Он подошел к будильнику и развернул его. Я увидел время и вслух произнес: «Остановились!». Будильник показывал 15 часов 10 минут.
– Не остановились! Вон на «Полете» такое же время!
Действительно, времени прошло всего ничего. И я вспомнил, что курю вторую сигарету, потому что первую так и не смог докурить, она сама истлела в пепельнице. Я вспомнил, как она казалась мне какой-то «долгоиграющей», километровой. Я курил ее, курил, курил, а она все не кончалась и не кончалась. Я так устал ее курить, что бросил и забыл о ней.
Фаиг поставил «Пинк Флойд», и мы продолжили сеанс. Без Димки. Он спал, уткнувшись лицом в подушку. Второй косяк пошел быстрее. Пытались догнать первое состояние. Командор и Петкевич наперебой, как дети, рассказывали свои ощущения. И как было странно двигаться. И думать. И какая глубокомысленная пауза между намерением что-либо сделать и самим этим действием. И какие глупые заторможенные у всех физиономии.
– В конечном итоге, – изрек Гарей, – все, что мы можем объективного – это смеяться.
– Все из-за женщин, – сообщил я, смутно выразив какую-то давнюю идею. – С тех пор, как в мире появилась женщина, мир стал серьезен.
– Весь мир – бардак, все бабы – Нади! – сказал Петкевич.
Димка зашевелился на кровати, что-то пропел и снова умолк. Фаиг добивал косяк.
– Мы, между прочим, могли бы объединиться и создать партию! – воскликнул неожиданно Командор.
Повисла некоторая пауза.
– На зависть всем врагам, – подхватил Фаиг. – Я и название нашей партии придумал. Партия Ха-Ха!
– Гы-гы-гы! – это Димка подал голос.
– Ин-нтер-ресн-ная мысль! – с трудом сказал я. Или подумал, что сказал. Слово оказалось ужасно «долгим».
– Ты что-то хотел предложить? – спросил Командор, глядя на меня.
– Он хотел сказать, что поры бы занять в этой партии какие-нибудь должности! – заметил Гарей.
– Главный хахаист, лидер Российской партии Ха-ха – Командор! – сказал господин Петкевич. – А я буду первым заместителем главного хахаиста!
– Ромка у нас будет секретарем по общественным