полиции, третьим прокурор. Так же в этот круг попал главный редактор местной газеты, который допустил разглашение наших данных, ведь именно эта огласка привела к двум смертям. А, так же, туда попал заместитель начальника полиции. Итак, пять человек, мафия местного разлива. Они узнают, что такое страдание. Раз за разом я прокручивал в голове свой план, зло улыбаясь, и этой улыбкой пугая маму. Наверное, она поняла, что происходит в моей голове, и, как могла, старалась увести меня от этого. Её тихий голос звучал ласково и успокаивающе, она пыталась донести до меня какие-то мысли, что месть ни к чему не приводит, что месть как бумеранг убивает и мстящего. Что нужно научиться прощать, и что Господь не посылает к нам никого кроме Ангелов. Эти идеи еще больше приводили меня в бешенство. Милая моя мамочка, я понимаю, что ты боишься потерять и меня, но свой выбор уже сделал и не остановлюсь. Всё это время я не проронил ни слова, мир перестал существовать для меня, слившись в единую идею.
Через месяц я потихоньку начал вставать на ноги и приступил к началу осуществления своего плана. Первым действием в моей программе было достать пистолет для инъекций. Небольшое оборудование для безболезненного впрыскивания прививок в организм человека. Я потихоньку, чтоб не привлекать излишнего к себе внимания, стал обследовать кабинет за кабинетом. И через несколько дней мои труды увенчались успехом, я увидел его в процедурном кабинете. Тёмной ночью, сохраняя предосторожность, я проник в этот кабинет и выкрал его. На меня подозрения в пропаже инструмента не упадет. Скорее всего, его просто спишут и забудут. Вторым действием мне нужно было вынести его за пределы больницы. Этот план я тоже продумал. Под окном моей палаты были густые кусты и не стриженая трава, там его точно никто не увидит, и искать не будет. Тихонечко открыв окно, я выкинул шприц-пистолет в эти кустики. Теперь нужно дождаться улучшения самочувствия и ждать выписки.
Я радовался как малый ребёнок, что самая главная и основная часть моего плана удалась без особого труда. Я затаился, перестал ходить по коридорам и целыми днями продумывал дальнейшие действия. Первым делом нужно составить график передвижения, отследить часто посещаемые места, затем пути отхода и исчезновения из города. Где-то на краю сознания что-то говорило мне остановиться, но злость и обида перекрывали все советы моего сердца, сила уже вела меня, и ей было просто безразлично, кого пустить в расход.
Не буду описывать все дни, проведенные мной на больничной койке, скажу только одно, что чудо, на которое я надеялся, так и не произошло. Никто из врачей, не мог сказать точно, сколько мне осталось, давали прогноз от года до пяти лет. Тратиться же на лекарства, которые просто делают вид лечения, я не видел смысла. Да и стоимость их была неимоверно высокой. Наконец кости мои окончательно срослись, так что я мог спокойно дышать и держать вещи своими руками, и настал день, когда меня выписали. За всё это время с главврачом мы так и не встретились.
В этот же день, поздно ночью я пробрался на