Джим. Каберне нам никогда не нравилось».
Глава 5: От чего темнеет металл
Темнота баюкала Джека. Чёрные волны качали его, не давая возможности вынырнуть из потока. В темноте не было ничего: ни звука, ни запаха, ни касания, ни даже самого Джека. Только качающее ощущение, в котором хотелось раствориться, но не получалось.
Это длилось вечность. Ту самую, когда нет времени и опоры. Ту самую вечность, которой пугают и которую сулят. Вечность – это просто отсутствие часов на стене, неумение распознать время.
Но даже вечность заканчивается.
Волны сменили свой ритм. Из плавного ровного движения они превратились в дёрганые, резкие, болезненные. Сквозь плотный занавес стали просачиваться запахи, звуки, ощущения.
Запахи были знакомые и приятные: аромат одеколона, женских духов, дорогой крем для кожи. Вокруг этого танцевал запах чуть кислого вина, с ноткой мускуса. И как легкая полироль, всё это покрывал запах старого дерева, пыли и влаги.
Звуки были менее приятными: громче всего стоны, будто кому-то плохо на соседнем этаже. Затем какие-то крики, но будто с улицы за плотно закрытым окном. И барабанная дробь, ускоряющая свой темп и увеличивающая громкость.
Самыми неприятными были ощущения: давило грудь; какие-то тонкие щипцы вонзались в руки и плечи, трясли и стучали. И в лицо в такт обезумевшим волнам впивались острые осколки стекла.
Стекла от разбитого бокала.
Всё встало на свои места: и запахи, и тонкие пальцы Карен, стремящиеся привести Джека в чувство, и топот бегущих к ним спецов винодельни. А стоны, судя по всему, принадлежали самому Джеку. Открытие глаз стало событием покруче, чем презентация МакДональдса в захудалой стране. Сразу посыпались вопросы из серии «Ты меня слышишь?», «Как ты?», «Ответь!».
Разве непонятно, что это нереально сложно…
Но всё-таки, собравшись с силами, Джек просипел:
– Я жив, – и подумав мгновение, добавил. – Воды!
Подбежавшая в этот момент Мария Хуарес протянула стакан, в который как раз налила воды из кувшина. Дрожащие пальцы аккуратно взяли стакан, но, если бы не тонкие пальцы Карен, нежно обхватившие дно посуды, лежать бы ему рядом с осколками от бокала.
Это было их первое касание с тех пор, как Джек дружески обнял Карен рядом с больницей. И в этот раз ощущения были совершенно другими…
Выпив воду, Джек почувствовал себя гораздо лучше. Будто смыло пелену с глаз. По крайней мере, её размазало достаточно, чтобы увидеть окружающую обстановку. И она несколько отличалась от того, что он помнил.
Коридора не было. Вокруг были сухие кирпичные стены с округлыми потолками. Ровный бетонный пол, на котором он сейчас полулежал, был покрыт лишь осколками да небольшими островками пыли по углам. За спиной мисс Монтесорри располагалась большая металлическая дверь, сейчас открытая, из-за которой выглядывало несколько озабоченных испанских лиц. На людях были белые халаты, сеточки