его здоровьем, – уверил Макстен. – Он точно выживет.
Судя по тому, как округлились глаза Эверта, ученик за удачный исход дела вообще не ручался. Едва за визитерами закрылась дверь, как он бросился следом за чернокнижником, поднимавшимся на второй этаж.
– А если у меня не получится? – жалобно скулил щенок в спину.
– Снимешь с него печать от блуда и вернешься домой, – успокоил он ученика.
– Откуда вы знает, что у него печать от блуда?
– Я сам ее поставил пару месяцев назад. Знал, что у мэра привлекательная супруга?
Эверт, поднимался по крутой лестнице и недовольно сопел. Его красноречивое молчание словно говорило, что чернокнижнику Макстену Керну было бы неплохо самому поставить печать от блуда.
– Зачем меня туда отправлять? – ворчал он. – Вы же сами можете снять, не выходя из замка.
– Хочу узнать о талантливом соседе, не признавшем печать чернокнижника.
На втором этаже, посреди кабинета с громоздкой мебелью, где от черных артефактов даже воздух казался темнее, стоял Хинч. Он смотрел из-под бровей и улыбался кроткой улыбкой демона-маньяка, от какой у любого нормального человека случилась бы остановка сердца.
– Хозяин? – вкрадчивым голосом вымолвил слуга и протянул руку, намекая, что чернокнижнику следовало отдать кошель.
Прислужник обладал нюхом на деньги острее, чем у охотничьего пса на подстреленных уток. Безошибочно узнавал об авансах и отбирал все до последней медяшки. Иногда казалось, лучше бы колдун брал натурой. Хотя натура мэрского секретаря могла пойти разве что на корм демоническим псам или самому камердинеру, выполняющему в жизни Макса роль сварливой тещи.
– Раз вы вернулись, то пора вспомнить об обязанностях главы рода, – мягко намекнул Хинч, что золотые придется отдать.
– Я последний в роду Кернов, – напомнил Макс.
– Поэтому ответственности на вас гораздо больше. Я не говорю о наследниках, несчастным детям все равно достанется разоренная сокровищница и только треть замка, но о насущных проблемах стоит подумать. Погреб требует пополнения. Нам следует купить еду, мыльную пасту, свечи, бумагу, чернила…
– Послушай, Мельхом, знаю, приятель, что мы очень плохо начали, – зазвучал приятный женский голос, и Хинч заткнулся от изумления. – Давай мириться? Я буду хорошей девочкой, только верни в кухню кран с водой.
Девица из иномирья, призванная паршивцем Эвертом вместо космической силы, говорила во дворе, буквально под кабинетом чернокнижника. Обстоятельство вызывало некоторое недоумение, ведь прежде отсюда открывался вид на холмы и вековой погибший дуб.
Макстен подошел к окну и осторожно выглянул из-за занавески. Замок обмельчал настолько, что теперь вместо душевного пейзажа была видна каменная стена. Алина стояла возле круглого колодца с потемневшим от времени деревянным «журавлем» и склонялась в темную глубину. Скромная рубашка задралась, представив мужскому взору аппетитную попу и длинные стройные ноги, туго обтянутые мужскими панталонами.