Вроде бы все ровно, только немного напряглась, когда парковалась. В каких-то своих действиях или решениях не совсем уверена? В каких?
Родители. И «дорогие родственники». Тут вообще все не так. С родителями у нее сложные отношения, но все уже проработано. Или не все? Дальше.
Александра Николаевна. Кто такая? Несовпадушки… Понятно, что никакой бабки-профессорши у Олимпиады не было. Ее бабушку по отцовской линии звали Натальей Васильевной, она была милейшим человеком и всю жизнь проработала библиотекарем в школе. Сына своего, Липиного отца, они с дедом назвали не в честь Революционной Электрификации Мира, а по ошибке: дед пошел регистрировать новорожденного младенца с твердым намерением назвать его Ромой, но работница ЗАГСа то ли была глуховатой, то ли невнимательной, в любом случае, вместо Ромы получился РЭМ. Родители ребенка ошибку обнаружили уже дома, порасстраивались, но менять ничего не стали. Для домашних Липин папа так и остался Ромой, а она, стало быть, теперь навсегда Рэмовна. Вторая бабушка по маминой линии, Клавдия Петровна, немногословная и строгая, была бухгалтером в строительном тресте. Речь тоже не о ней. Интересно…
Числа и цифры. 10 лет и 19. Десять лет упоминается дважды. Если бы был еще и третий раз, то тогда весь анализ надо строить вокруг этой десятки. Хотя два раза – тоже весьма и весьма значимо… 19 – просто номер? Или дата? Что еще?
Поговорки, пословицы, расхожие фразы. «Старость не радость и т. д. Интересно, что даже во сне я задумалась о значении каждого слова. Надо покопаться поподробней».
«Вьюноша бледный и т. д.».
«Не корысти ради»… реплика отца Федора из «Двенадцати стульев». Кто-то часто ее использует… Кто? Ага. Поймала! Это коллега по цеху. Мне она не очень нравится, с какого это перепугу она влезла в мой сон? Дальше.
«Милости просим». Ой, что-то я совсем закопалась… Так можно за каждое слово цепляться. Может, милость – это просто милость. Или нет? У кого-то надо попросить эту милость…
Стоп. Это не главное.
Липа ощущала всем своим существом, что тайна этого сна где-то рядом. Надо только понять, кто сидел рядом с ней на пассажирском сидении… Кому она все это рассказывала про себя?
Может, она все рассказывала самой себе, такой внутренний диалог? Нет. Не торкает. Там явно был кто-то другой.
– Липа! Давай завязывай, ну сколько можно!
– Все-все! Я уже бегу!
«Да здравствует Скарлетт О’Хара! Я подумаю об этом завтра», – Липа нажала на иконку «Сохранить» (два раза, на всякий случай, для большей уверенности) и закрыла файл.
До расшифровки следующего сна была еще целая неделя. Олимпиада знала за собой эту особенность – она запоминала только воскресные сны. Возможно, ее бессознательное структурировало объем информации щадящим образом, чтобы в голове не возникала безнадежная путаница. И без того сны – это сплошной сюр, а если они еще наслоятся один на другой – вообще туши фонарь! К тому же, сны – это всего лишь хобби, совсем