популярность после воскресного концерта сильно возросла, и я повсюду ловил восхищенные взгляды, однако никто не спешил знакомиться ближе. Мы всегда сидели своей компанией за отдельным столом, в которую помимо Иры, Мин (с молчаливого согласия декана она теперь сопровождала нас везде, пока парни оставались в зоне для телохранителей), Белки и, само собой, Уны, входили Евгения Симонова и Алексей Вяземский. Его сестра, Алина, обедала на другом этаже в компании подружек. По сути, первый курс являлся чем-то вроде серпентария. Само собой, произошло деление на группировки, однако большинство по-прежнему держались в одиночестве.
– Тебе не кажется, словно мы находимся в пузыре? – не выдержав, задал я вопрос уплетающему макароны с фаршем Алексею. Надо бы его чаще на ужин приглашать, пускай страдает вместе со мной.
– В каком смысле? – выслушав мои пояснение, юноша пожал плечами и вернулся к содержимому тарелки. – А, это из-за остроухих. Все затаились. Ждут, кто из нас победит.
– Это, несомненно, успех, – добавила Белка. – Недавно никто бы и не подумал, что светлым сможет кто-то успешно противостоять. Я хочу написать письмо родным, пусть тоже порадуются.
– Говорят, что друзья познаются в беде, – присоединилась к беседе Симонова. После нападения на Мин она понемногу выбиралась из созданного ею же панциря. – Разве много хорошего от того, когда тебя окружают бесполезные приспешники, которые убегут при первой же опасности?
– Да, вы правы.
Конечно, немного обидно, что девчонки не просят расписаться у них на груди. Разберусь с эльфенышами, дам еще один концерт, и сразу все изменится. Устрою, наконец, конвейер по повышению харизмы…
«Только остальным не забудь рассказать о своих планах. Я, конечно, только «за», остальные девушки тоже думаю не будут возражать, но вот Ира может и оскорбится, если ты начнешь тыкать в кого-то ниже ее происхождением», – неожиданно вставила Уна.
От подобных умозаключений своего фамильяра я аж подавился, ничего не ответив.
После обеда нас ожидала биология. Пожалуй, один из самых интересных предметов в Академии, не считая огненной магии. Вел ее импозантный мужик: высокий, покрытый шрамами, седые волосы собраны в хвост. Его цепкий взгляд пробирал до дрожи. Звали мужчину весьма странно – Митрослав Полтыгин. Помимо имени и внешности в нем привлекал редчайший класс. Он был первым монахом, которого я встретил за все время.
Биология в нашей академии преследовала вполне конкретную задачу. Нам ничего не говорили про пестики и тычинки, не рассказывали откуда берутся дети (хотел бы я послушать гогот и шуточки сокурсников на подобной лекции, можно сразу комедийное шоу открывать) и не давали препарировать лягушек. Вместо всей этой общеобразовательной чуши нам преподавали крайне важную вещь – внутреннее устройство монстров из пустошей и способы их убийства. Первая лекция была вводной безо всякой конкретики, и вот сейчас мы добрались до действительно интересной информации.
– Можете выбросить свои учебники,