А потом его стошнило мне под ноги. Нет, это всё было ужасно, я и подумать не могла о замужестве после таких событий.
Мама взяла из печи горячие горшочки с запечённым рагу и свежий, душистый хлеб. Стол был накрыт, мы все присели за него. Я взяла в руку деревянную ложку, готовясь насладиться тёплым завтраком.
Рассвет делал Черну на горизонте ещё более заметной, но, несмотря на её присутствие, мы чувствовали себя в безопасности, ведь она стоит неподвижно.
Сёстры вплели в волосы голубые ленты, а на концах волос были закреплены вышитые кольца. Отец заметил эту деталь и смутился, но не сказал ничего. Этот знак был ясен: девицы готовы к выданию.
Мама кормит Ярославчика, и я какое-то время молча сижу. Сёстры что-то оживлённо обсуждают, а моё сердце бьётся всё быстрее, предвещая какую-то беду.
– Сейчас вернусь, – произношу я и встаю из-за стола.
Я взяла в руки пучок сухих трав и начала тщательно кадить ими вокруг нашей хаты. Плотный дым, обволакивая стены, создавал невидимую защиту от бед. Тихие молитвы уносились на ветру, призывая духов предков охранять и защищать наш дом от всего плохого. Время от времени я прикасалась к деревянным амулетам, висевшим у входа, обновляя их силу.
По традиции, я полила порог водой.
– Теперь никакой злой дух не войдёт, – улыбается за моей спиной отец.
– Предпочитаю доверять своему сердцу, папенька. Что-то витает в воздухе. Вы чувствуете? Что-то страшное приближается. И не похоже, что дело только в Черне…
Отец хмуро осматривает деревянные избушки.
– И я чувствую, дочка. Да прибудут с нами боги.
Ночь опустилась на землю тихо и неприметно, как воровка, забирающая день по одной мелкой монете за раз. Постояв под ласковыми лучами заходящего солнца, я поспешила обмыться, ощущая струи прохладной воды, стекающие по моим босым ступням. Затем, устремила взгляд в окно. Снаружи, во тьме ночи, было тихо и спокойно. Мир затаил дыхание, ждущий нового рассвета. На моих плечах платок, украшенный тонкой вышивкой. Волосы, оставленные на волю влажного воздуха, украсила игра лёгких вьющихся завитков.
Стужа завывает за окном.
Прикрыв глаза, я замираю в размышлениях. Думаю о том, сколько ещё моя семья и я сможем продержаться в нашем родном доме, пока наши края не поглотит проклятие. В сердце бурлит тревога, но в моих мечтах ещё остаётся надежда на спасение.
Ищу свою кровать в темноте комнаты. Она стоит у стены, близко к печи, дающей тепло в наши холодные ночи. Ярославчик спит на печи вместе с мамой. На противоположной стене находится кровать сестёр.
Сёстры, мои родные, младше меня на три года. Родились они в один день, и всегда смотрелись как две капли воды. У обеих блестящие светлые волосы и голубые глаза. Иногда мне кажется, что они так близки, что способны чувствовать мысли друг друга.
Иду к своей кровати, пол скрипит и от него исходит холод, вплоть до костей. Опускаю голову на подушку. На секунду мне кажется, что каждый скрип и каждый звук – тихий голос Черны.
Прикрываю глаза и пытаюсь