совсем согласна, – лениво сказала она. – Естественно, это вульгарность, торговать у самых стен монастыря, превращая его в пятачок развлечений для туристов. Но вот это далеко не такая уж и современная вульгарность. Между прочим, и двести или триста лет назад, здесь все было так же. Монахам тоже надо на что-то жить. И они везли на ярмарки вино и зерно, хлеб и мед. Местным парням в рясах еще и проще. У них торговые ряды под боком. … И вот опять же. Вспоминается Киев. Точнее. Киево-Печерская Лавра. Там прямо на территории монастыря шла ярмарка меда. А еще монахини продавали иконки и ладанки. И белорусский трикотаж. Деньги за аренду торговых точек шли в казну Лавры. Кстати, я думаю, и здесь так же.
– Вижу, – пробурчал Алек с видом оскорбленного пуританина, наблюдая за священником, который мирно бродил среди лотков и собирал взносы. – Кстати, о смазливых монахах, – он коварно улыбнулся подруге. – Этот чем-то похож на Бреда Пита.
Елена брезгливо поморщилась.
– Бред Пит мне никогда не нравился.
– Да ты что? – искренне изумился Алек, взмахнув чебуреком. – Он же что-то вроде секс-символа теперь.
– Нет, милый, – Елена аккуратно выбросила промасленную салфетку от пирожков в урну и принялась вскрывать сок. – Это женская красота измеряется в Анжелино-джоулях. А этот… не люблю смазливых блондинов.
– Хорошо, – с азартом продолжил ее друг. – А как тебе Том Круз?
– Ну… – она сделала вид, что задумалась. – Симпатяга, конечно. Но тоже как-то уж слишком хорошенький.
– Тогда… – он на миг задумался. – Николас Кейдж.
– Терпеть не могу, – с чувством ответила Елена. – Он слишком пафосный.
– Ну ты вообще! – почему-то вкусы подруги повергли его в шок. – А этот… который Александра играл?
– Колин Фарелл? – она дождалась его утвердительного кивка. – Нет. Не то.
– Назови мне тогда, кто же все-таки тебе нравится, – настаивал Алек. – Должен же быть у тебя идеал? Мел Гибсон?
– Боже упаси! – она опять поморщилась.
– Но как же? Он же знает, чего хотят женщины, – с иронией заметил он.
– Да ну его.
– Тогда… Киану Ривз? … Хотя нет. Это явно не вариант. Влюбляешься в его героев. Но не в него самого.
Елена хотела подколоть друга и спросить, как давно он начал влюбляться в мужских персонажей, но не стала. Ей было хорошо. Спокойно, тепло. Кругом такая красота…
– Ну, назови же хоть кого-нибудь! – взмолился ее лучший друг.
– Как-то даже никто в голову не приходит, – честно созналась она.
– Давай пройдемся по классике, – не сдавался он. – Шон Конери?
– Всегда, – с энтузиазмом кивнула она.
– А Брюс?
– Уиллис? Да, конечно. А еще… Джеймс Вудс. И Джек Николсон. Это же круто почти во всех ужасниках сниматься без грима!
– Да! – обрадовался Алек, но тут же спохватился. – Но я говорю не об их актерской игре. Рассуждай о них, как о мужчинах. С этой точки зрения кто?
– Слушай,