ко мне.
– Ты же понимаешь, что не всегда получается с первого раза. Тем более, после выкидыша.
– Понимаю. Просто я в отчаянии. Либо да, либо нет. Я не… Я не хочу много. Просто…
– Просто переспать с тобой? Один раз?
Янина молча кивнула, смахнув слезинки с щеки. Я рассмеялся.
Янина дёрнулась, как от удара. Чёрт! Сейчас подумает, что я смеялся над ней.
Я торопливо придвинулся, сжав её руку.
– Я смеялся не над тобой. Над собой. Канун Рождества. Все ждут чуда. И я в том числе. Не отдавая себе отчёта в этом, жду. Оно случилось. Ты – моё чудо. Эта возможность… Я не стану врать. Я очень рад. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе.
– Знаю, – кивнула Янина. – Поэтому заранее прошу прощения, что так цинично хочу использовать тебя.
Я едва не ляпнул, как сильно я не против, чтобы она цинично использовала меня каждый грёбаный день, но раздался телефонный звонок. Позвонила мама. Я ответил.
– Frohe Weinachten! – поприветствовала меня мама по-немецки.
– Frohe Weinachten! – ответил ей я.
– Вова, у тебя так тихо, – сразу сказала мама. – Ты не в аэропорту?
– Нет, мама. Я не смогу прилететь сегодня. Извините.
– Что? – мама была потрясена. – Но Рождество! Мы всегда собираемся на Рождество!
Да, мама, мы всегда собирались на Рождество у вас. В прошлом году у мамы с папой в гостях был и брат со своей женой. Но в этот раз не будет никого.
– Извини, мама. Но у меня возникли срочные дела.
– И их никак нельзя отложить? – мама была расстроена и не скрывала своего разочарования.
– Никак. Только я могу с этим справиться. Папа дома?
– Папа будет огорчён.
– Я поздравлю вас позднее, хорошо? И постараюсь прилететь на Православное Рождество.
Мама что-то неразборчиво пробормотала в ответ и отключилась. Я перевёл взгляд на Янину.
– Согрелась? – спросил я.
– Да, спасибо.
– Хорошо.
Я встал, заложив руки за голову. Это всё так неожиданно и волнующе. Я так голоден по ней, что готов брать Янину прямо сейчас, здесь, не сходя с этого места.
Но она бледная и дрожащая, как огонёк свечи на сквозняке.
Я протянул Янине руку.
– Хочешь, я сварю нам глинтвейн?
Глава 25
– Хочу, – кивнула я, понимая, что Владимир медлит только из-за меня.
Голодный блеск в зелёных глазах выдаёт его с головой: он хочет меня.
Я чувствую, как по коже ползут мурашки. Потому что знаю, как неистов Владимир в постели.
Но мне не хватает смелости, чтобы перешагнуть через себя.
Я цепляюсь за руку Владимира и его предложение с глинтвейном. Надеюсь, мне удастся немного расслабиться и не думать о том, что я предаю светлую память погибшего мужа.
– Посмотрим, что у нас есть, а чего у нас нет? – Владимир потянул меня на кухню за собой, остановившись у холодильника.
– Владимир, если тебе сложно, то я просто выпью вина или…
– Янина-а-а… Давай не будем, а? Пожалуйста?
Он толкнул меня к подоконнику и одним махом усадил на него.