на то, что в помещении ничего не было, они не слышали даже эхо от своих голосов. По началу они просто стояли и ничего с ними не происходило, они с любопытством рассматривали белый порошок на полу. Кто-то даже взял его в руки, чтобы рассмотреть его поближе. В помещении было ужасно сыро и по углам везде валялись: дохлые крысы, детские соски и какие-то тряпки. Увидев дохлых крыс, женщины поняли, что порошок – это яд. Их ужасу не было предела, кто-то начал стучать в дверь, чтобы их выпустили, но никто не ответил им.
Через несколько минут из-за сырости порошок начал растворяться, выделяя ужасный запах похожий на газ. Все начали задыхаться и кашлять. Через пять минут у многих побежала кровь из ушей и носа. Они начали кашлять кровью вперемешку с легкими. Одна женщина упала на пол у неё с рук и ног начала слезать кожа, как только она задела порошок. Другая, чтобы вздохнуть воздух начала срывать с себя одежду и не заметила, как расчесала себе всю грудь в кровь. Она хотела содрать с себя кожу, потому что думала, что та ей мешает дышать. Третья уже билась в конвульсиях. У некоторых начало жечь глаза, и они расчесали их в кровь. Крики стояли ужасные их было слышно на улице. Но охранники не обращали на них внимания, весело рассказывая, друг другу анекдоты и, прикуривая сигареты.
Кошмар в камере продлился ещё немного, и все начали затихать. Кто-то уже был мертв, кто-то ещё готовился отправиться в мир иной. Были и те, кто продолжал слабо стучать в двери надеясь, что все-таки над ними смилостивятся и выпустят наружу. Прошло ещё пять минут и все уже стихли, их души покинули свои тела и были на пути в другой мир. В котором было тихо и спокойно, не было войны, в котором тебе ничего не угрожало в котором был – воздух.
Когда внутри камеры стихли стоны и крики Ирма, которая с несколькими солдатами оставалась снаружи и наблюдала за происходящим. Среди солдат был Фридрих, он был угрюмее обычного, что сразу его сослуживцам бросилось в глаза. Они поначалу, пытались узнать, что с ним случилось, но на все их попытки, он либо огрызался, либо молчал. И они перестали с ним разговаривать. У одного из них была губная гармошка и он, что-то пытался на ней сыграть, но так и не сыграл, потому что его товарищи рассказывали друг другу пошлые анекдоты, и он из-за смеха постоянно срывался и никак не мог доиграть свою мелодию.
Как только крики женщин прекратились Ирма приказала Фридриху, чтобы тот проверил остался ли кто-то живой и добавила к приказу, что если кто-то подает признаки жизни, то нужно просто добить их из автомата, потому что народу сегодня много, а если по два раза гонять камеру, то просто не успеют со всеми разобраться, да и газа уйдет много впустую. Фридрих пошел выполнять приказ, позвав с собой одного из остальных охранников, они надели противогазы и начали открывать дверь. Сразу же возле дверей они увидели несколько женщин, которые распластались на полу в невероятных позах. Рядом с ними были лужи крови с примесью легких, которые они выкашливали вместе с кровью. По сути, их легкие просто разорвались и частично вышли наружу. У одной зияла на груди огромная рана, из которой виднелись внутренние органы. Она нанесла её