глазами. Бесцеремонность, с которой он вошел в класс в середине урока и, не спросив разрешения, занял место у станка, свидетельствовала, что его глаза – действительно зеркало души. Наталья Павловна применила к нему традиционный метод воспитания: «Сто прыжков» – сказала она, не повышая голоса и, посмотрев, как он вяло начал подпрыгивать, сделала замечание: «Выше, носки тяни! Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, продолжай, я считаю!» – добавила она, показывая классу следующее движение. До конца урока никто не проронил ни слова.
Когда истекла последняя минута урока, пот тек по телам и лицам в три ручья. Одни девчонки переодевались и уходили, другие, как Ирка и Алина, оставались, чтобы репетировать свою танцевальную программу. До поездки на конкурс в Германию оставалось мало дней и много штрихов, которые осталось доработать.
«Алька, ты уже решила, что будешь брать с собой?» – спросила Чума, явно не чувствуя перед Алиной никакой вины за ехидную реплику на занятии. Алинина память была значительно лучше, поэтому она сдержанно ответила: «Нет еще». Смутить Чумакову холодным тоном было нельзя, она таких тонких материй или не замечала или делала вид, что не замечает. Выйдя из раздевалки в зал, они увидели Никиту, Иркиного партнера, повторяющего вполсилы румбу. Ира присоединилась к нему. Алина начала работать одна. Слава опять опаздывал. Она успела уже повторить половину латиноамериканской программы или «латины», как называли ее на танцевальном жаргоне, когда появился Слава. Алинино терпение было на исходе, ну сколько можно сачковать?
«Мы репетировать будем?» – возмущенно прошипела Алина.
«Ты ведь репетируешь», – невозмутимо ответил Слава.
«А может, вместе попробуем?» – Алина пыталась ехидными репликами досадить своему невозмутимому партнеру. Тот, почувствовав в ее голосе вызов, оглянулся вокруг, нет ли рядом педагога. Их тренер, чьи кубки, полученные на многочисленных соревнованиях, красовались в большой стеклянной витрине перед входом в зал, обсуждала что-то, стоя в дверях зала с директором клуба. Оценив обстановку как безопасную для него, Слава не торопясь подошел к Алине, протянул ей руку и, когда их ноги стали ритмично и почти автоматически исполнять шаг ча-ча-ча, ответил: «Вместе со мной хочет попробовать любая девчонка!» Сказано это было громко и прозвучало мерзко и двусмысленно. Чуткое ухо Чумы тут же уловило назревающий скандал, и она, начав руководить движениями Никиты, переместилась по залу поближе к Алине со Славой. Неготовая к такому откровенному хамству Алина только и смогла ответить: «Ты точно уверен, что любая?» Почувствовав, что отпора не получит, Слава разошелся: «Конечно, вот Ирка, например. Сейчас сама убедишься». И он повернулся к Ире и, широко улыбаясь, спросил: «Иришка, как ты смотришь на то, чтобы нам попробовать тренироваться вместе?» Эта фраза не содержала и доли той двусмысленности, что была в предыдущей и тон был самым дружески-невинным. Ирка лучезарно улыбнулась