подобной судьбы не желал.
Да и вина на сердце давила так, что дышать невозможно. Каков он, мальчишка Фламм? Хватит ли младшему принцу духа перешагнуть через смерть матери и назвать отцом соучастника ее убийства? Или же предпочтет открыть глаза невесте на то, что натворил ее родитель? А ему как смотреть в глаза дочери, когда она обо всем узнает?
Кристиан с грустью посмотрел на барный шкаф. Обычно он не искал решения проблем на дне бутылки и у себя в замке бар открывал лишь для гостей. Но сейчас непреодолимо тянуло проверить, чем потчуют постояльцев в столице.
Аренда небольшого особняка, в котором остановилось семейство Гисбах, обошлась в круглую сумму. И хотя он мало соответствовал статусу барона, привередничать не приходилось. Им вообще повезло, что отыскался хоть такой дом, с двумя спальнями, кабинетом, столовой и маленькой гостиной. Народу на Весенние балы приехало много, и не всем посчастливилось найти что-то достойное. Если бы не Пауль Шлонце, знавший хозяина, и им бы отказали.
– Кристиан?
Дверь тихо отворилась, и на пороге кабинета возникла встревоженная Ангелика. Она видела, что приходил королевский гонец, и, наверное, хотела узнать подробности.
– Да, милая?
– Ты задержался, и я начала беспокоиться. Дурные вести?
Кристиан неопределенно пожал плечами и кивнул на лежащий перед ним свиток. Он не знал, как реагировать на приглашение, и совет супруги пришелся бы кстати. Ангелика подошла к мужу и, взяв в руки письмо, бегло прочла.
– Не понимаю, – вздохнула она, нахмурив брови. – На балу было множество роскошных барышень. Почему принца заинтересовала именно Амелина?
– Причины обратить внимание на нашу семью у Его Высочества были, – скривился Кристиан, жестом приглашая жену присесть. – Ангелика, я должен тебе кое-что рассказать…
***
– Лина, Лина, проснись! – Розмари тормошила Амелину, безжалостно вырывая из сладких объятий сна. – Лина, ты решительно не можешь так долго спать!
Амелина открыла глаза и, недовольно посмотрев на источник раздражения, натянула одеяло на голову. Просыпаться не хотелось. После вчерашнего вечера единственное, о чем она мечтала – поскорее забыть о милости высокородных господ и оказаться дома, где можно спокойно продолжить готовиться к служению в стенах родного монастыря.
Амелина не сомневалась, что теперь-то верно ответит на вопросы госпожи Беаты о необходимости столь рано покинуть свет, посвятив себя учению. В прошлый раз ее заверения о бренности бытия и суетности мира прозвучали слишком высокопарно и вызвали улыбку строгой наставницы. Госпожа Беата не хотела принимать обетов от не знающей жизни девицы. Зачем? Всемилостивому можно служить и вне монастырских стен. И мирская жизнь или замужество этому никак не помешают. Амелина же, хоть и не сторонилась людей, часто ощущала потребность в уединении. Она не любила шумных развлечений, предпочитая посильный труд или чтение. А жизнь в свете так или иначе