кивает она. – Если бы мне не нужен был соус, я бы его не заказывала. – Настя! Почему еще не разогрела?!
Вздрагиваю и тут же исправляюсь. Раскладываю еду из контейнеров, а руки-то трясутся. Я хоть и стою спиной к Егору, мне почему-то постоянно кажется, что он пристально следит за мной. От я этого нервничаю еще сильнее. Плюс мама явно не в духе. Впрочем, оно и понятно – видимо, я испортила ее планы на романтический вечер.
И снова эта горечь от понимания, что Егор – теперь ее муж. Почему? Что за несправедливость?
Я же ведь эти дни мечтала о том, как мы снова встретимся, как вдруг случайно увижу его в толпе, и он меня узнает.
Глупая наивная девочка. Вот теперь он рядом, только руку протяни. Да только…
Достаю тарелку из микроволновки. Запоздало чувствую, что слишком горячо и на автомате выпускаю тарелку из рук. Та летит на пол, естественно, разбивается, а все содержимое некрасиво разваливается.
Замираю на мгновение. А затем…
– Настя! – летит мне в спину. – Ну, что ты за криворукая! Даже такую простую вещь не можешь сделать!
– Я все уберу, – бормочу, глотая слезы. Мне и раньше доставалось от мамы, однако я научилась спокойно относиться к этому. Но вот так, на глазах у Егора… Ведь он рядом, видит, какая я неуклюжая, и теперь наверняка тоже будет такого же мнения.
Присаживаюсь, пытаясь сдержать слезы. Как назло, тарелка разбилась на довольно мелкие осколки. Собираю те, выслушивая причитания матери, а руки до сих пор трясутся.
Как вдруг вижу пред собой Егора, который начинает мне помогать. Замираю, мы встречаемся взглядами. И снова это странное притяжение.
– Егор! Да брось ты это. Сама уберет, – фыркает мать.
– Мне несложно, – пожимает тот плечами. – Если тоже поможешь, быстрее справимся.
– Да толку-то? Еду снова придется заказывать, – ворчит она. Правда, веник с совком все же приносит.
Мне кажется невозможно покраснеть сильнее, чем уже есть. Единственное, о чем я мечтаю – поскорее сбежать к себе в комнату после такого позора.
– Так закажи, – раздражается Романов.
– Спасибо, я дальше сама, – тихо говорю, сметая остатки посуды и еды в совок. Егор наконец все же отходит в сторону, и мне становится легче дышать хотя бы немного.
Кое-как управившись, достаю еще один контейнер, но мама одергивает меня и забирает тот.
– Нет уж, давай я лучше сама. А то снова все испортишь.
Смотрю в пол, обреченно киваю.
– Приятного аппетита, – говорю и, забрав сумку, иду к двери.
– Настя, а ужин? – летит мне вслед. Не от матери. От Егора.
– Я не голодна. Поела в кафе, – отвечаю, не обернувшись. – Я к себе пойду, мам. Поздравляю со свадьбой.
Сбегаю в свою комнату, даже дверь запираю и без сил ложусь на постель.
Ну, почему? Почему это случилось именно со мной? Как мы теперь будем жить? Места, конечно, хватит всем, но как же лежать и знать, что там, за стенкой, Егор с моей мамой, и они…
Закрываю глаза, всхлипываю, закусываю кулак, чтобы хоть как-то отрезвить себя.
Зачем