за рога:
– Витя, я предлагаю тебе стать вторым, младшим богом, но тоже пантеоньером, в пантеоне Онки и Вити… Тэээкс… Культ будет Любви, нет, не заценят… О! Онвик… Онвизм! От Онка и Витя. Ну и там уже любовь, жизнь, смерть, и всё такое прочее. Онка будет за всё созидательное и светлое, и упорядоченное, а ты Витя, соответственно, за всё разрушительное и мрачное, но и дикое, стихийное, в том числе горы и вулканы, и пьянство, без этого никуда. А для доказательства вашей божественной сути, тебя, Витя, будем периодически убивать. Ну а ты будешь склеиваться и возрождаться. Так сказать, чтобы ни у кого никаких сомнений! Можно раз в год, но лучше чаще, паства, она такая. Но и дело нужное, и вам почёт! И будешь пантеоньером, одним из двух. Даже будем вас как две ипостаси одного подавать. Онке тоже придумаем, как доказывать… Она по зверькам и языкам… Ну и будет языкам учить… Массово, если получится. Хотя да… такие таланты в магическом мире… Значит придумаем жульничество какое, а может деньги раздавать…
Витя закончил офигевать вместе с нами, затем пропищал фальцетом неожиданно осмысленно, а говорили, что тупой, хотя наверно жизнь на свежем воздухе, в борьбе… благотворно сказалась:
– То есть меня убивать, а ей руководить?.. А может лучше я вас всех сейчас убью? И буду…
– Не убьёшь, – отрезал Князь спокойно, наполовину вынув из маскирующих ножен свой огромный фламберг Спич, объятый пламенем. – Я тебя разрублю, а потом Зэр своим богобойным кинжалом совсем прирежет. Меч мой узнаёшь? Твоего предыдущего пантеоньера. И его я… обезвредил. И что ты будешь? Бегать под горами? Ну так набегался уже поди. А можешь вернуться в свой сотый сектор полста первого градуса, там уже Чума и Трёхдневка. Можешь там кантоваться лет триста. Ну или тут у нас, сытый, пьяный, ухоженный, девки… Ну и раз в полгода… примерно… будешь самым крутым актёром… Будем тебя на кусочки быстро и небольно рубить, чтобы позрелищнее… Так сказать победа над злом, ну а ты будешь возрождаться. Искусство требует жертв… Ну а Онку жалко на куски…
– Нет, – буркнул Витя неуверенно.
Но тут чашу переговоров склонила Онка, пискнув быстро:
– Лана тебе письку сделает нормальную! Большую! И мозги вернёт, и тело вада! И поможет превращаться в обезь… в йети и обратно! И голос! Басить будешь!
– Согласен!!! – радостно проорал йети фальцетом под наш дружный смех. – И пожрать!!!
– Сначала помыть, – хихикнула Лана.
Пока Витю мыли, я отвела Ланочку, шедшую как на казнь, в соседнюю комнатку и поставила прописанные её и нашим строгим Повелителем четыре укола. И хотя старалась как всегда, и уверена, что ставила легко, но несчастная дергалась и вопила, и стонала, но и от услуг Кати по удерживанию отказалась, и как и обещала, кричала перед каждым уколом: «За Ланию! За светлое будущее!», под весёлый смех из гостиной. Всё-таки придуривается, похоже, но я только слёзы смахивала. А потом и сама сдуру чуть не получила, когда мы вернулись к компании и меня посетила «светлая» мысля сказать:
– А может не