вронах, а потом заметил и знакомую кучерявую шевелюру Полиньяка, которая выбивалась даже из-под фуражки.
Впрочем, чуть раньше я увидел даже не его, а объект его воздыханий. Немногочисленные студентки Горного выстроились в отдельную шеренгу на переднем плане, и русоволосая красавица с косой, конечно, стояла на левом фланге, издалека выделяясь ростом и статью. Большинство остальных девчонок едва доставали ей до плеча.
Кстати, облачившись в студенческую форму и избавившись от простоватого деревенского образа, девушка здорово преобразилась. Китель выгодно подчёркивал её фигуру, форменный берет, кокетливо сдвинутый чуть набок, тоже смотрелся очень симпатично. Особенно в сочетании с шикарной янтарно-русой косой, опускающейся на грудь справа. Стояла девушка, выпрямившись, с очень серьёзным и торжественным выражением лица слушая выступление какого-то важного шишки, взошедшего на трибуну рядом с фонтаном.
Я, потихоньку пробравшись между шеренгами, потеснил парней и встал по росту между Полиньяком и Трофимовым. Глеб кивнул мне, как старому знакомому, и пожал руку. Француз же отреагировал так, будто я тут и был, только отлучался на минуту. Всё его внимание было поглощено девушкой.
– Я узнал её имя, – заговорщически шепнул он мне. – Её зовут Варвара. Варвара Колыванова.
С его грассирующим акцентом это имя звучало довольно угрожающе, но он умудрился произнести его нежно, с придыханием.
– Да ты, я смотрю, серьёзно запал, дружище, – усмехнулся я. – А там, на трибуне, кто вещает?
– Это же Вяземский, – подсказал Глеб с некоторым удивлением. – Генерал-губернатор томский. Не узнал, что ли?
Хм… Солидный мужик. До трибуны было метров тридцать, и голос чиновника усиливался с помощью какого-то диковинного устройства, похожего на растянутую на массивной раме мембрану. Но даже с такого расстояния я отчётливо видел ореол эдры, окутывающий его фигуру. Губернатор определённо был нефилимом, и весьма сильным. Впрочем, и немудрено.
Я застал только самую концовку его речи. Он попрощался, пожелав студентам плодотворной работы в новом учебном году. Затем грянул оркестр, и хор, выстроившийся у подножия трибуны, затянул «Боже, царя храни». Все собравшиеся, вытянувшись в струнку, подпевали гимну. Я даже губами шевелить не пытался – слов я не знал, а петь, похоже, не умел вовсе. Но мелодия показалась смутной знакомой.
Во время исполнения над трибуной подняли огромный портрет императора. Александр Павлович Романов по прозвищу Неодолимый на портрете выглядел грозно – резкие, грубоватые черты, прямой взгляд исподлобья, сдвинутые к переносице брови. И странноватый цвет лица – тёмный, землистый, на правой щеке и части шеи вовсе переходящий в какую-то каменную корку.
Скорее всего, художник пытался отобразить на портрете не только характер монарха, но и фамильный Дар Романовых. Аспект Камня у Александра проявлялся в умении мгновенно обрастать непробиваемой бронёй. И он активно развивал этот талант с ранней молодости, сделав блестящую военную карьеру. Судя по тому, что я успел прочитать, император до сих пор не чурается лично появляться на поле боя.
Сразу после гимна шеренги студентов рассеялись, и на площади воцарилась уже привычная суетливая толчея. Мы с Полиньяком направились в сторону корпуса Горного института. Трофимов где-то потерялся по пути.
– Слушай, а с занятиями-то сегодня что? Я, если честно, совсем забыл посмотреть расписание…
– Первой парой сегодня биология, – подсказал Жак. – Надо поторапливаться, кстати, начало через пятнадцать минут.
– Мы аудиторию-то успеем найти?
– Профессор назначила сбор прямо возле корпуса. Кажется, будет что-то интересное.
Он на ходу вертел головой, вытягивая шею и пытаясь кого-то высмотреть в толпе.
– Да вон она, зазноба твоя, – указал я на Варвару, которая в гордом одиночестве шагала по дорожке метрах в десяти позади нас.
– О! Да, точно…
Полиньяк порывисто сдёрнул головной убор и попытался причесать свои непокорные кудри. Без особого успеха, впрочем. Потом, заметив на рукаве новёхонькой студенческой формы свежее пятно от чего-то съедобного, принялся торопливо вытирать его платком, зажав фуражку подмышкой. Фуражку выронил, но заметил это только через несколько шагов и, всплеснув руками, бросился поднимать её и отряхивать.
Я приостановился и вздохнул, наблюдая за его метаниями.
– Да не мельтеши ты так. Чего разволновался? Ну, раз нравится она тебе – подойди да познакомься.
Варвара как раз поравнялась с нами и прошла мимо, чуть задержавшись взглядом на мне. Смотрела она странно – не то выжидающе, не то даже с некоторым осуждением. Но при этом быстро спрятала глаза, стоило только повернуться в её сторону.
Я задумчиво посмотрел ей в след, снова отмечая странного строения ауру – спящую или спрятанную, больше похожую на твёрдое ядро, чем на обычный энергетический контур из эдры.
Необычная барышня. И сдаётся мне, что-то она скрывает.
– Ну хочешь, вместе подойдём? – предложил я Полиньяку.
Тот