пальцем на двух несчастных, которые так и не сдались новому господину.
Или просто не успели понять, что власть поменялась.
Или вот-вот поменяется.
– Теперь ты, который следующий, посмотри, что с ним! – я указываю на тело первого сынка барона, вздумавшего бросать в меня кубки с вином.
Воин с арбалетом в руках кладет его на пол и наклоняется над телом, чтобы через десять секунд сказать:
– Мертв или вот-вот умрет!
– Так мертв или еще нет?
– Не могу сказать, Ваша Милость! Вроде не дышит, но сердце еще бьется! – ага, уже милостью величает, это хорошо.
– Ладно, вставай обратно в строй. Так, голуби мои, есть тут такие, кто хочет прямо сейчас погибнуть за мертвого барона? Или едва живого тоже?
Молчание служит мне ответом, похоже до военных дошло, что это барона сбил своим телом первый арбалетчик. Они улетели на лестницу, снесли перила, как я понял и с размаху сломали лестницу своими телами где-то внизу.
Сломали и провалились куда-то вниз. Раз нет криков и приказов, это значит, что барону теперь сильно не до этого, чтобы и дальше организовывать сопротивление.
Иначе он себя точно проявил бы, не сдался бы ни за что после гибели своих наследников. Кричал бы и требовал моей смерти, а вот больше не кричит почему-то.
– Так, уже лучше, что не совсем дураки оказались. Что сделали с моими воинами? Теперь ты отвечай! – тыкаю я пальцем в следующего воина по очереди.
– Забрали оружие, Ваша Милость!
– И что еще? Небось побили и связали? – не верю я воину, долговязому лучнику.
– Не без этого, Ваша Милость, – сокрушенным голосом отвечает он.
– Так, давай вниз! Чтобы развязали, отдали оружие и отправили ко мне! Иначе убью страшной смертью каждого пятого!
Второй воин убегает вниз, а вот первый пока еще не вернулся.
Я встаю и выглядываю в выбитое окно, доверчиво поворачиваясь спиной к оставшимся воинам. Внизу суета, лежащего на камнях сына барона пытаются переложить на носилки, он страшно кричит и теряет сознание. К нему выбегает мать и за ней сестры, склоняются над его телом, остальные воины толпятся кругом.
Странно, как это они там оказались? Впрочем, настоящее материнское сердце чувствует, где твоим детям плохо.
Можно посочувствовать безутешным матери и сестрам, однако выбора у меня уже не было. Еще теперь придется приводить замок к покорности, только с ними, оставшимися хозяйками, суетящимися на глазах у дружины, это такой сложный процесс. Придется опять убивать воинов, слушающих приказы своей хозяйки, поэтому нужно как-то ее с дочерьми изолировать.
А что может быть лучше ухода за своими сыновьями? Для капитуляции баронессы со всем замком?
Пока они явно не жильцы, но пара процентов моей маны вдохнут в переломанные тела жизнь и дадут мне возможность договориться со сходящей с ума баронессой.
Воины в обеденной комнате не стали пробовать воспользоваться моей повернутой к ним спиной, сдержали такие глупые порывы.