Менты три ребра сломали.
Андрей: Что, тоже из-за фестиваля попал?
Цветочкин: Нет, у меня с моим участковым проблемы возникли.
Андрей: А ты откуда?
Цветочкин: Посёлок 37-й километр знаешь?
Андрей: Ну.
Цветочкин важно: А фамилию Цветочкин слышал?
Андрей: Гарик Цветочкин?
Цветочкин: Да.
Андрей: Слышать – не слышал, а видеть – видел. Она крупными буквами намалёвана на сарае у железной дороги. Если электричкой едешь, то видно: Гарик Цветочкин. Ты намалевал?
Цветочкин: Не-а. Пацаны. Мы в этом сарае гирями занимались. Я двухпудовку больше других толкал, вот ребята мою фамилию красной краской и намалевали на сарае.
Андрей: А с участковым чего не поделили?
Цветочкин: Да, понимаешь, дочка его стала к нам в сарай шастать.
Андрей со смешком: Что, тоже спортом увлеклась?
Цветочкин: Да, академической г’еблей. Папаша её пытался нас несколько раз разогнать, мне грозился голову и всё что ниже оторвать. Я его послал подальше, говорю, мы её сюда на веревке не тянем.
А через неделю забирают меня с работы, сажают в воронок и в ментовку на допрос. Ты, говорят, у кого-то там с машины колёса поснимал. И в зубы, для достижения консенсуса, чтобы признавался, значит.
Я тому, кто мне врезал – встречной правой, тоже в зубы. Он с копыт полетел и ударился затылком о ключ – у них в сейфе ключ торчал – короче, пробил тем ключом голову.
Тогда они озверели, и давай меня молотить всей шайкой. Пинали так, что три ребра сломали, а уже в карцере, куда меня забросили, у меня отек лёгких начался: плевра отошла.
Ну, они испугались, что помру у них, стали деньги предлагать: бери, говорят, и помалкивай, а то хуже будет – а мы тебя в больницу отвезём, скажем, на улице подобрали избитого.
Андрей: А ты чего?
Цветочкин: Отказался, естественно. Я на этих сук спокойно смотреть не могу, не то, чтобы с ними о чем-то договариваться. Жаль, что я того гада вовсе не убил.
Андрей с улыбкой: Ну, это ты напрасно на них так. С больницей то они тебя не обманули, травматологию, правда, с психиатрией перепутали, но для легавых это простительно: откуда им знать, где лечат голову, а где, скажем, жопу.
Цветочкин тоже улыбаясь: Да где уж им: у них у самих-то голову от жопы не отличишь.
Андрей: А выжил-то ты как? Отек легких – дело нешуточное. Они что, тебя здесь лечили?
Цветочкин: Лечили, как и всех – аминазином. Просто на мне заживает всё как на собаке – вот и выжил.
Андрей: Всё понятно, выживать самому мне тоже приходилось. Куда гирю то спрятать?
Цветочкин: А вон в те кусты за лавочкой. В домино или шахматы не хочешь сыграть?
Андрей: Не, мне мозги напрягать советской властью противопоказано, я лучше там в кустах позагораю.
Цветочкин: А, ну давай.
Андрей, подойдя к стоящей в кустах сирени