через десять, исследовав оба этажа и ознакомившись с порядком регистрации, мы ощущаем чувство голода и решаем перекусить.
Завтрак был в пять утра, сейчас далеко за полдень, а до отправления наших рейсов еще не скоро.
Работающие в зале экспресс-кафе и буфет ассортиментом не радуют, но выбирать не приходится, и мы пристраиваемся к одной из очередей.
Внезапно со стороны сидящих неподалеку в пластиковых креслах пассажиров доноситься женский крик, потом трель милицейского свистка, и мимо нас, расталкивая встречных, несется длинноволосый парень, с зажатой в руке дамской сумочкой.
– Опа! – цапает Виталька бегуна за плечо, а я подставляю тому ногу.
Парень с воплем катится по бетону и врезается башкой в стоящую неподалеку тележку, а спустя секунду набегает наряд милиции, и в сопровождении потерпевшей, того уводят.
Окружающие бурно реагируют, и проверяют свои вещи.
Когда до желанной стойки остается всего ничего, рядом с нами возникает сержант, и, козырнув, предлагает, – пройдемте.
– А в чем, собственно дело? – переглядываемся мы с приятелем.
– Там все объяснят, – делает он приглашающий жест рукой. – Прошу.
– Не иначе тоже жулики, – шелестит в очереди, и, сопровождаемые подозрительными взглядами, мы с Виталькой, прихватив портфели, следуем за стражем порядка.
В расположенной неподалеку комнате милиции, за столом сидит пожилой капитан и оформляет протокол, перед ним, на стуле, задержанный, и здесь же потерпевшая и еще один милиционер.
– Так, присаживайтесь, – кивает нам капитан. – Спасибо за содействие, будете у нас свидетелями.
– Нам не положено, – улыбается Виталька и, вынув малиновое удостоверение, демонстрирует его начальнику.
– Понял – пробежав его глазами, говорит тот. – У вас такое же?
Я молча киваю и смотрю на часы.
– Ну что же, в таком случае не задерживаю, счастливого полета.
– И еще это, – включается в разговор приведший нас сержант, – в очереди в буфет стоять не надо.
Тут неподалеку приличное кафе. Семеныч, я провожу?
– Давай, – снова наклоняется к протоколу капитан.
Выйдя из комнаты, мы следуем за сержантом к центральному выходу, за ним он останавливается и тычет рукой в сторону небольшого, расположенного метрах в ста от здания аэропорта, сквера.
– Вон там кафе и буфетчицу зовут Юля. Скажете что от Андрея, накормит по первому разряду.
– Спасибо, сержант, – говорим мы, жмем ему руку и направляемся к скверу.
В нем золотая россыпь листьев на дорожках, кусты уведших хризантем и куб кафе-стекляшки под старой липой.
– Почти оазис, – говорю я, и мы заходим внутрь.
Там разноцветные блики льющегося сквозь стены осеннего солнца, полтора десятка пластиковых столиков, с сидящими за ними немногочисленными посетителями и блестящая нержавейкой барная стойка, с вертящим бобинами импортным «Грюндигом» и батареей разнокалиберных бутылок за ней.
Besame,