отпил и продолжал: – Плюс ко всему, хороший журналист что делает? Он делает ставку на природную любовь человека к самолюбованию. Хороший профессионал-журналист берет интервью таким образом, что человек сам добровольно рассказывает то, что ни на каком самом пристрастном допросе не рассказал бы. Важен не вопрос, а то, как его задать. И здесь журналисты дают сто очков фору самым изощренным следователям.
– Ох, Дэнни, умен ты не по годам. И зачем ты в юриспруденцию подался?
– А где еще мне будут платить триста фунтов в час?
– У-у-у, если дело только в деньгах, то ты зря потратил пять лет. Шел бы в инвестиционный траст и уже имел бы портфолио с миллионным активом.
– Не-а, инвестиции – не того уровня риски. Там на кону стоят только деньги, а здесь – человеческие жизни. Совсем другой масштаб.
– И что же тебе мистер Адамс утвердил в качестве темы для диплома? – Эйлин решила сменить тему.
– Идеальное убийство.
– О как! Ни больше, ни меньше. Прямо-таки «идеальное».
– Ага. По мнению профессора Артура Сэлдона[1], идеальным убийством является не то, которое остается нераскрытым, а то, которое раскрывается, но виновным признают невинного.
– Да, знаю. Проходили. И его любимая теория логического построения. Как в теории вариаций последовательностей Фибоначчи[2], где в ряду чисел 2-4-6 следующей может быть цифра 8, а может быть и сумма последних двух, как 6 – есть сумма 2+4, так следующая может быть 4+6, а именно 10. Соответственно, следующие: 16, 26 и так далее.
– Молодец, Эйли! Хорошая ученица.
– И что? У тебя уже есть на примете какое-нибудь дело?
– Точно пока сказать не могу. Но когда я сказал отцу, что хочу покопаться в такого рода делах, он сказал, что архив его фирмы в моем распоряжении.
– Неплохое начало для молодого юриста.
– Не уверен, что хочу работать в фирме отца. Ты же знаешь, предки всегда дышат в спину.
– Не всегда. Мой, например, так совсем наоборот. У него другая семья, а я так, приложение. Ну, он меня, конечно же, любит… по-своему… Ладно, не об этом сейчас разговор.
– Мне кажется, что у наших с тобой работ есть один очень важный общий момент. – Дэнни многозначительно замолчал.
Эйлин с удивлением приподняла бровь в ожидании продолжения.
– И…
– …И в твоем, и в моем случае настоящий преступник остался на свободе. Это неправильно. Не тому нас пять лет учили.
– Исправим ошибки судопроизводства!
Молодые люди весело подняли над столом стаканы с остатками: Дэнни – сока, Эйлин – воды. Символически чокнулись. Виват!
Так, за разговором, который, в общем-то, ничего не значил, они закончили ланч и вышли из сумрака старинного готического здания в светлый денек начинающегося лета.
Дэнни мягко притянул Эйлин к себе, обнял. Его рука ловко проскользнула к ней под свитер, пальцы заиграли на застежке бюстгальтера:
– Пойдем ко мне… попрощаемся… –