половина год назад.
– А для чего твой отец приезжал к Харману?
– Я не знай.
– Ну положим… Значит, ты сейчас ехал в Севастополь?
Курт кивнул.
– И на какой ты там улице живешь?
– Южный бухта…
– А ты что-нибудь слышал о судьбе нашего партизана?
Саня застыла на месте.
Курт задумался, вроде бы что-то вспоминая, но потом сказал:
– Я не знай.
– Ну хорошо, верю, – согласился дядя Сима. – А какие в бухте сейчас корабли стоят?
– Я не помнил. Много…
Саня поставила на стол вскипевший чайник, принесла полбуханки хлеба, два яйца, соленых огурцов, открытую банку тушенки и демонстративно подтолкнула еду к Курту:
– Подавись!
В кустах показалась голова Горегляда.
– Товарищ командир, можно вас на минутку?
– Что такое? – подойдя к нему, озабоченно спросил дядя Сима.
– Радиограмма из штаба флота, – прошептал Горегляд. – Сегодня ночью к нам приходит подводная лодка.
– Звонок, посмотри за ним. – Дядя Сима обернулся к девочке и пошел за товарищем.
Саня достала из-под кучи хвороста автомат и, указав им на хлеб, строго сказала Курту:
– Ешь!
Мальчик посмотрел на свои руки и встал из-за стола.
– Куда?! – Саня тряхнула автоматом.
Курт не обратил на этот крик внимания, подошел к рукомойнику и вымыл руки. Потом аккуратно вытер их носовым платком, снова сел за стол и, не глядя на девочку, крутанул яйцо. Оно было сырым.
– Зальц! – требовательно сказал Курт и сделал в яйце дырочку.
– Что? – не поняв его, спросила Саня.
– Золь, золь…
– Соли нет, закусишь огурцом.
Курт воткнул в мякиш хлеба яйцо, вытащил из кармана складной ножичек и, обтерев его носовым платком, нарезал огурец ломтиками. Раскрыл вилочку, подхватил ломтик огурца и, опрокинув яйцо в рот, стал его высасывать.
– Значит, ты прилетел сюда, чтобы крымских яблочек поесть, да? – с издевкой спросила Саня.
Курт не ответил. Ел он, как аристократ, не торопясь, со вкусом. Это явно бесило Саню.
– Прилетел за яблочками, а сам по загривку получил, – не отставала она.
Курт молчал.
– Ты будешь отвечать или нет? – Саня даже стукнула автоматом по столу.
– Дюра! – коротко ответил Курт.
– Сам дурак! – отпарировала Саня и добавила: – А будешь оскорблять, я тебя – во! Понял?! – И она показала глазами на автомат.
Курт мгновенно вырвал у нее из рук автомат, забросил его в кусты и снова, как ни в чем не бывало, стал есть.
Саня опешила.
– Ты! Да я тебя! – крикнула она и запустила в Курта яйцом.
Желток с яичной скорлупой пополз по лицу.
Курт, схватив Саню за телогрейку, подставил ей подножку, но Саня вцепилась в него, и оба они свалились на землю.
– Урод несчастный! – шипела Саня. –