и изредка шмыгала носом.
– Принесите мне факел! – приказал я, и через пару минут это мрачное помещение наполнилось хоть тусклым, но светом.
Она действительно была очень молодой. И красивой. С короткими коричневыми волосами, карими глазами и тонким личиком. А еще у нее был симпатичный носик.
Одежда ее протерлась, рубашка была изорвана. А на лице виднелись синяки, ссадины и кровоподтеки. К тому же, опухла нижняя губа.
– Ну и запашок здесь, – видимо, раньше это был курятник. – Ты не просила перевести тебя в более… чистое место? Я бы добро дал.
Она подняла на меня запуганный взгляд. Губы дрожали, пальцы рук тоже. Девочка помотала головой и вновь спрятала голову в коленках.
– Эй, ну чего ты? Разговаривать умеешь? – я потрогал ее щеку. Она немного опухла от удара. Бессердечные сволочи…
– Простите меня, господин. Умоляю… – она тихо прошептала эти слова и следом взорвалась громким плачем. У меня даже сердце сжалось. – Я… не хотела убивать вас… То есть, да – это я сделала. Но, простите…
– Ты меня чуть на тот свет не отправила, подруга, – усмехнулся я. – По крайней мере, так сказал мне Зорчий. И теперь ты поддакиваешь. Неужели такая хрупкая девочка смогла бы пробить мой доспех и чуть было не забрать жизнь? – она неуверенно кивнула головой. – Силенок у тебя много, а сразу и не скажешь… Скажи мне, а зачем ты стащила мой мешок с золотом?
– Я хотела убежать. Чтобы были деньги, – все. Она признавала за собой все, что можно было только признать. Ее пытали, чтобы она соглашалась, это ясно и дураку. И сегодня ее убьют. И за что такая нелюбовь к девочке, Зорчий?
– Ладно, красавица, – я поднялся, – говори на чистоту: это действительно была ты или же кто-то другой пытался забрать мою жизнь?
– Это я, мой лорд, – шмыгнув носом, прошептала девочка.
– Если ты и дальше будешь говорить, что это твоих рук дело, то вскоре тебя казнят, – она кивнула головой. – Тебя это устраивает?! А твои родители? Неужели они не будут оплакивать бедную дочку?
– У меня никого нет… Я пыталась убить вас, чтобы разбогатеть… Простите, мой лорд, – бесполезно. Она никак не хотела включаться.
– Отвечай, как тебя зовут! – в этот раз я надавил на нее. В смысле, поднял голос. Причинять ей боль я не смогу, даже под страхом смерти… Кстати, третьей, по счету.
– Ти-тиамата, господин! – в этот раз ее голос задрожал от страха. Что же я делаю, дурак?..
– Тиамата… Тиа… Красивое имя, – после этого я покинул этот «курятник» и направился на поиски моего оруженосца.
– Ну, наконец! Вот и ты. Я собрал вещи, да и ты тоже, как я погляжу, так что в путь?
– Мы остаемся до конца казни, – спокойно пробубнил я. Он ненадолго задумался, затем вздохнул:
– Ну и зачем оно тебе? Ты знаешь, ничего интересного в этом нет. Присутствовал я на двух-трех, по приказу отца, и знаешь, ничуть не восхитился. Это вечно жаждущая крови толпа с радостью глазеет на смерть обреченного…
– Я