кажется, ее никогда не было.
Он вскинул голову. Резко так. Да, похоже, он и впрямь думал, что эта розовая кобра – реальность.
– Почему? Почему ты так думаешь?
– Ну, мы же искали ее столько лет, ты вспомни! Мы же всю квартиру исползали, всю мебель обтерли, столько одежек на старых гвоздях понаоставляли. Неужели ты думаешь, что мы не нашли бы ее, если бы она где-то была? Нет, братик, не было ее, я уверена. На все сто, честно!
– Тогда почему? Почему нас заставляли ее искать? Зачем? Зачем нам рассказывали про это мнимое сокровище?
Он уже кричал. Катя успокаивающе протянула руку, погладить его, дотронуться, но он сидел далеко, она не могла дотянуться, тогда просто похлопала по одеялу, привлекая его внимание.
– Марик, пожалуйста, успокойся. Не кричи так, прошу тебя. Я не знаю ответа на твой вопрос. Но мне кажется…
Он перебил:
– Да, да!! Что? Что тебе кажется?
– Мне кажется, нас просто занимали таким образом. Ты вспомни! Папа был все время занят, и мама тоже. Мама была занята домом и папиными делами. Она ведь очень любила его, помнишь?
Это он помнил. Помнил, как обижался и ревновал в детстве – ему казалось, что мама уделяет отцу слишком много времени, он хотел, чтобы она все время была с ним, с Марком, а она слишком часто повторяла: «Отцу нужно», «отец хочет», «я должна сделать для отца, а потом…». Так было все время. Сначала отец, потом – Марк. Марк считал это неправильным. Хотя сегодня, по зрелом размышлении, он вряд ли согласился бы с собой, тогдашним.
– Ну вот, – продолжала Катерина, – они нас так и занимали. Чтобы мы играли и не мешали им. Маме и папе. У нас ведь даже игрушек из-за этого почти не было. Они были не нужны – у нас вся квартира была одной большой игрушкой. Они разрешали нам ползать везде. У других в квартирах мимо мебели нужно было ходить как на плацу, с прижатыми к бокам руками, а мы и в шкафах прятались, и в комоды, в ящики заползали, и что только не вытворяли! И нам все сходило с рук.
– Я думал, это потому, что мы ищем эту жемчужину. Ну, что она такая дорогая, что вся эта мебель в сравнении с ней – хлам.
– Она и была хламом, Марик. Неужели ты думаешь, нам бы разрешили ползать там, если бы она чего-то стоила? Я имею в виду, если бы она годилась для продажи? Нет, конечно. Нам потому и разрешали там беситься, что она могла пойти разве что на дачу, а потом в печку. А сказку про Нагмани нам когда-то рассказала тетя Неля, и мы стали называть этим именем наш мифический клад. Вернее, тетя Неля рассказала эту легенду маме с папой, а они – уже нам.
– Почему ты думаешь, что это была она?
– Потому что она очень любила все эти восточные легенды. Она и сама писала сказки и стихи. Я не помню, на самом деле. Просто мне кажется, что так было. Но розовой жемчужины никогда не существовало в действительности. Хотя бы потому, что Нагмани, камень змей, или нагов, как их называют в Индии, это не жемчужина, а огромный алмаз. И кажется, совсем не розового цвета. Он, то ли желтый, то ли оранжевый. Или красный, как огонь. Не знаю. Я думаю,