девчонку одна, похудела, бедняжка, но не бросает дочку… А эти, алкаши, пацана проморгали…
Прибежала домой и кинулась к матери:
– Мамуля! Когда тебе на подъезд выходить? Я помогу тебе…
– Ты что, дочка! Учись, я сама…
Тонька с этого дня и училась… И помогала. Училась с азартом, злостью, словно стараясь вырваться из предначертанного круга.
Прошло время. Нет, оно пролетело, унося обиды за некупленные джинсы, за отсутствующий компьютер, за старенький кнопочный телефон, за отложенные поездки по турпутёвкам…
Выучилась. Устроилась на работу…
…Возле подъезда стояла стройная девушка, глядя вверх, на окна родной квартиры. Она перекинула ремешок дорогой сумки с одного плеча на другой, ухватила за ручку большой чемодан.
– Здравствую, мама! – дверь открыла немолодая женщина, худенькая, тоненькая, с потухшими глазами. Ахнула, кинулась обниматься.
– Это тебе! – Тонька подтолкнула чемодан к матери…
Галина стояла возле зеркала, расправляя руками нарядное платье. Тихая улыбка и сверкающие глаза преобразили лицо. Она похорошела.
– Ты такая красавица! – дочка обняла мать, поцеловала в щёку, отошла полюбоваться издали.
Мать кокетливо, забытым жестом, взбила волосы и повернулась к дочери.
Тонька стояла, протягивая ей открытую коробочку, где, сверкая, лежали серьги…
Ожидание надежды
– Она не оправдала моих надежд… – Такую фразу я услышала от Лидии. Мать говорила о своей дочери Александре.
Прозвучало это как приговор. Я замерла… Какие надежды? На что?
– Я растила её одна. Муж ушёл, когда Саша родилась… Ей не было ещё и года… Предатель. А знаете почему? – На меня смотрела молодая ещё женщина. Обычная внешность: крашеная шатенка среднего роста, нормальный вес, правильные черты лица – её можно было назвать симпатичной. Но ожесточённость, застывшая в голубых глазах отталкивала.
– Он ждал сына. Просто был уверен, что родится мальчик. – Она смотрела на меня увлажняющими глазами, переживая прошлое. – Хотел ходить с ним на рыбалку, играть в футбол…
Лидия теребила мокрый носовой платочек, то разворачивая его, то скручивая, нервные пальцы выдавали внутреннее напряжение.
– Как только на УЗИ сказали, что будет девочка, он взбесился. Ко мне изменился… Но до последнего верил, что аппарат ошибся.
Лидия судорожно вздохнула, открыла сумочку.
– Я принесла фотографию. Видите, с каким лицом встречает нас из роддома?
Я взяла карточку. Улыбающиеся бабушки и дедушки. Женщина с кулёчком, перевязанным розовой лентой. Лицо виноватое. Мужчина с брезгливой кривоватой усмешкой… Застывшая история несчастливой семьи.
Мы беседуем уже час. Лидия пришла с проблемой: не может найти язык с дочкой-подростком, которая изводит её.
– Всему! Всему сопротивляется! – твердить Лидия.
Я спокойно прошу расшифровать это неохватное слово «всему». Чему может сопротивляться девочка?
– Всему!