место, где ты находишься. Второе – это теплоту от горящих по всюду свечей. Под каждой трибуной с застеклёнными иконами, таких целый микрорайон. Пройдя вглубь, будто погружаешься в подводную яму с кратерами, только вверх ногами. Углубления вверх под каждым шатёром с начищенным яблоком окаймляются такой же объёмной ступенькой, что и окна снаружи. Четыре углубления, четыре полусферы, из которых центральный самый глубокий, он же заглавный, с самым высоким шатёром. Остальные три расположены слева, справа и спереди за головным. Как бы крест. Каждый кратер на голубом фоне с облаками изображает какой-то этап жизни Иисуса. Даже этот самый выступ, сама эта ступенька, несёт на себе рисунок. На головном куполе изнутри по кругу в три уровня изображены по пояс или по-другому «в портрет» самые известные из святых. Их там точно больше, чем штатный состав храма по описи. Точно не меньше пяти десятков.
Ограды из литейного чугуна, покрытые жирным слоем чёрной глянцевой краски с потёками, охраняют гладкие мраморные колонны диаметром скрещенных рук в обнимке. На двух из них держится ещё одно крыльцо с площадкой, уходящей за твой взор на втором этаже. С этого крыльца на втором этаже обычно звучит сопровождающий хор. Мраморная балюстрада по краю в передней части и занавешенные шторами проходы в глубине. Слева от подвешенного крыльца крепится винтовая лестница, которая, как я уже услышал, скрипит под ногами, будто сейчас же обрушиться вниз. Остальные две колонны упрятаны поодаль влево-вправо относительно тех, что держат возвышенное крыльцо, но ближе в расстоянии к моему взору. Они идут по всей высоте храма и создают дополнительную опору для цветного потолка. Мы же не хотим, чтобы небеса на нас упали. Нам хватает падших ангелов. Деревянные полы с глянцевым лаком для сосны почти прозрачного цвета. Деревянные полы уже продавлены, но всё равно выглядят очень даже презентабельно. Может, сравнивая их со своими, именно такими я их и считаю. Я помню этот пруд по центру крестообразного помещения, по центру основной части храма, но я сделаю вид, что я не помню его. Солнечный свет проникает через витраж и красит под призмой рассеивания интерьер в тусклый красный, синий, зелёный и желтый оттенки, красит в цветную мозаичную картину благородства и величия с нотками спокойствия и уравновешенности. Света хватает, но по всем сторонам ещё висят тёплые светящиеся медные канделябры. И это всё так высоко, и я не исключительно про рост храма, это так одухотворённо.
Чуть не забыл про гигантскую люстру. Просто невообразимо гигантскую. По её округе и по уровню выше не меньше двух сотен маленьких лампочек с жёлтым светом. Это так грандиозно, особенно учитывая, что всё это держится лишь на звеньях трёх цепей. Сразу появляется это чувство величия.
Чувство великого провала этих скрипящих ступенек, из которых так и тянется по следу чёрная мантия. Его медленный шаг совершает скрипящее