все последующие укусы лягут на ее совесть, Даша попыталась сообразить какой сюрприз можно ожидать от Пилюгиной – причуды блондинки были еще почище Лелькиных. От той можно было ожидать вообще чего угодно.
– Ну, может, пани Элеонора и не самый любезный человек в этом мире, зато очень симпатичная, – она постаралась ограничиться обтекаемой фразой, но в глаза при этом старалась не смотреть.
Иржи все понял правильно.
– Поехали, – грустно кивнул он.
Внезапно Даша остановилась.
– У меня денег нет.
– Беру расходы на себя, – молодой человек сделал широкий жест рукой и для наглядности похлопал по карману.
– Потом рассчитаемся. Я на работу устроилась.
– Быстро ты.
Она подошла к обочине и подняла руку. Одна за другой остановились сразу три легковушки.
Даша наклонилась к первому водителю:
– Фили.
– Сто пятьдесят.
Даша поморщилась и беспомощно посмотрела на водителя.
– А можно задать глупый вопрос: это много или мало?
Немолодой мужчина, с загорелым морщинистым лицом недовольно скосил глаза в ее сторону.
– Для кого как. Едете – нет?
– А сколько это в долларах?
– Семь.
Даша обернулась к своему спутнику:
– Двести пятьдесят крон – это нормально?
– А ехать сколько?
– Минут сорок.
Тот испугался:
– Это куда? В другой город, что ли?
– Какой другой город! – рассердилась Даша. – Посмотри, пробки какие, дай Бог хотя бы за это время доехать.
– Тогда нормально.
В машине чех принялся крутить головой по сторонам.
– Расскажешь мне поподробнее?
– С удовольствием. – Даша с профессиональной готовностью указала направо: – Московская мэрия. Здание построено в конце восемнадцатого века по проекту известного архитектора Казакова. Напротив, – она указала на статую Юрия Долгорукого. – Видишь того грозного пана на коне? Это основатель Москвы, кстати, твой тезка.
Иржи равнодушно скользнул взглядом по лошадиной морде.
– Я имел в виду твою подружку.
– Элеонору, что ли? – Даше вздохнула. – А чего про нее рассказывать, сейчас сам все увидишь…
2
За то время, что они не виделись, Элеонора заметно раздобрела, но, тем не менее, сочла своим долгом сразу же сообщить:
– Рыжая, твои размеры выходят за рамки приличий.
Даша, раскрывшая было рот и объятия для дружеского приветствия, так и застыла в позе «Ба! Кого мы видим!».
– Ты, судя по всему, тоже не голодала, – вымолвила она, опуская руки. – Я поправилась от силы килограммов на пять, а по тебе точно трусца плачет.
– Да? А по тебе кто? Аргентина? – роскошная высоченная блондинка изогнула идеальную бровь и расхохоталась.
Смех у Пилюгиной был громкий, вызывающий, немного вульгарный, но в нем, как и в каждом ее движении, было нечто непостижимо притягательное. Внешностью Элеонора тоже обладала незаурядной: