осень в Москве»
И лето снова замыкает осень
В своих дождливых поэтических бульварах.
Опять меня порывами уносит
В кудрявые Московские пожары.
Горит листва, а парки пахнут
Могилой ангела, распятого в дворах.
Горит листва, а с нею прахом
Сереют голуби на проводах.
Сезон дождей мне пробуждает чувства,
И вас я ощущаю чуть живей
Давно заиндевелого искусства
В стране поэтов, инженеров и вождей.
Последний лист тоску разносит,
Мигнёт он желтым или красным огоньком,
И лето снова замыкает осень
Своим дождливо-острым каблуком.
«Санкт-Петербург»
В этом городе чёрных и серых домов,
Инженеров, поэтов, забытых сынов,
Повинуясь восторженным мира устам,
Возвышается шпилем над ним Монферран.
Чёрный пёс, Невский сын, монархический сон,
Ты лишь манишь печаль и угрюмую весть.
Почему же тогда я в тебя так влюблён?
В меланхолию всех твоих сказочных мест.
В западне твоих стен нет каналам преград,
В высоте твоих крыш лишь сплошной изумруд.
Чтоб увидеть тебя, дорогой Ленинград,
Не одну ещё душу чертям продадут.
В этом городе старых горбатых мостов,
Музыкантов, художников, блудных отцов,
Где при встрече с прохожим конечно на Вы,
Где нет счета волнам у холодной Невы…
«В московском старом осеннем парке»
В этой местности пахнет листвою,
Мокрой собакой, дохлою птицей.
Сторож разговаривает с собою,
Лижет туман прохожим ресницы.
Я наступаю туфлей в лужу,
Мочу носок, испачкал штанину.
Старый мертвец скребется наружу
Из подземельной глины.
Свинцовое небо спрятало солнце,
Блуждаем по серым тропам.
И памятник чей-то забытый из бронзы
С отливом темно-болотным,
Он неживой и нет, некрасивый,
Напоминает забвение.
Гладит стволы кривые осины
С эпохи советского времени.
Капают капли, то слёзы осени
Разбивают краску скамеечек.
Я молодой, но уже с проседью,
С тоскою повенчанный…
«Не был жив»
Если не был жив ты в этих берегах
Бульварных рек из грязных отпечатков,
Что тро́пами возводятся в ногах
Асфальтом, плиткой и брусчаткой,
То значит не увидел свою тень,
И точно не чихал ты у аптеки.
И значит не тянулся долго день,
А от усталости не закрывались веки.
Ты не влюблялся, не плясал ламбаду,
И не сгорал от голого стыда.
Не пил горячий ром ты до упада,
На утро не болела голова…
Ведь ты не жил… в клочке шестиконечном,
Не потреблял сосновый кислород,
Не канул в старости ты в вечность,
Пройдя сквозь бремя жизни вброд.
«Когда