и телохранитель, растерянные от такого откровения министра, стояли молча, потупив взгляд и опустив головы.
Тем временем, по одному, на цыпочках, в кабинет короля вошли Аурелия, министры Фиц, Ровир и Дангр. Последним, выждав ещё минуту, в кабинет прошёл Генбауэр.
– О, от этой компании хорошего ждать не приходится. – Посетовал Риго, первым увидев, кто осмелился посетить короля в таком нервном состоянии. – Надеюсь, хотя бы Аурелия за тебя заступится.
Лель покрылся холодным потом, ещё никогда ему не было так страшно, как в эту минуту. Бедняга не догадывался, что в ближайшее время страх будет его обычным состоянием. Он смотрел на своего покровителя, не кого-нибудь, а министра Кальда, и всё равно чувствовал смертельную опасность.
Неожиданно кто-то ласково и очень нежно дотронулся до его плеча, что заставило его повернуться и мгновенно успокоиться.
– Здравствуй. – Поздоровалась с ним милая девушка лет тридцати, широко улыбаясь и смеясь, словно заигрывая со старым другом.
Риго и Кальд склонились в почтенном приветствии, но Лель снова растерявшись, по своему обыкновению, забыв про этикет, ляпнул, словно встретил приятеля на улице. – Привет.
Кальд закатил глаза, но по его лицу было понятно, что кроме неловкого момента ничего страшного не происходит.
– Привет, привет. – Продолжила девушка. – Мне очень понравилась твоя картина, удивительно, как ты сумел так похоже нарисовать всех, кто на ней находится. Такие все важные, задумчивые, самой невольно захотелось подумать о чём-то интересном и особенном. Жаль только зверюшек, чьи шкурки ты нарисовал по стенам, никак не могу понять, кому это может нравиться.
– Я всего лишь отобразил то что видел в тот день, когда мой учитель Кальд привозил меня в военный лагерь и я мог посмотреть на его величество. Мне тоже жаль зверюшек, но шатёр выглядел именно так и мне пришлось нарисовать шкуры.
– Нарисуй в следующий раз короля, как он купается. – Залилась смехом собеседница. – Представляешь! Весь такой голый и волосатый, сидит в ванне с пенкой, в короне, и надувает мыльные пузыри, вот будет потеха.
– Великолепная идея. – Сразу заразившись смехом, едва выдавил Лель.
Министр Кальд напрягся и незаметно дёрнув ученика за рукав, дал понять, что смех сейчас совсем не уместен. Девушка это тоже заметила и, с обидой посмотрев на Кальда, резко изменила настроение.
– Вот. – Протянула она юноше бордовую розу, которую до этого прятала за спиной. – Этот цветок – знак моего восхищения, художник, потому она такая бордовая. Этот цвет у роз означает страсть и признательность. Не смей отказываться, а то я обижусь. Мне очень понравилось с тобой смеяться, я приду ещё, когда твоих друзей рядом не будет, а сейчас я оставлю тебя. Король скоро выйдет, не люблю его выступления, пойду к себе в оранжерею.
Хохотунья, как успел подумать про неё Лель, резко повернулась и направилась к выходу. Весьма миловидная и открытая в общении, смотрелась