Королевские чётки. Зерно Рабочего. Мари Мальхас

е давно заскучал, к серой жидкости, гордо именуемой в этом заведении «похлёбкой наваристой», он и не притронулся. Деревянная погрызенная ложка скучала на столе рядом с миской. Опершись о стену, Его Величество смотрел на портрет местного землевладельца.

      Как и все разрешённые храмом изображения людей, портрет барона не отличался индивидуальностью: неестественный идеальный овал лица, коричневые волосы с золотыми бликами, пустые блаженные глаза, ровный нос, плотно сжатые губы. Так, по мнению храма, должны выглядеть землевладельцы, и всё тут.

      – А сейчас порядок, – трактирщик сдвинул косматые брови. – Одна большая шайка. Так что, если ограбят, то один раз.

      – У вас весьма странные понятия о порядке! – Дарган вздохнул.

      – Нет, а чего же вы хотите?! Лес, да совсем без разбойников! – трактирщик упёр руки в бока, он заступался за свой малый мирок. – Может, ещё огород без сорняков, амбар без крыс, собаку без блох? Где вы такое видали? Так хоть знаешь сразу, кому дань платить, атаман тамошний…

      Дарган поднялся и вышел из-за стола:

      – На сегодня всё, довольно, – он прошествовал к лестнице.

      Трактирщик проводил его строгим взглядом, потом повернулся ко мне, но я тут же поспешила следом за королём.

      Наверху располагался коридор, созданный для желающих свернуть себе шею. Масляная лампа через закопчённое стекло освещала разве что небольшой участок стены, остальное утопало во мраке. А было этого остального немерено: набитые хламом мешки, мелкие камни, какие-то доски. Всё напоминало давно заброшенный склад.

      Хорошо, что идти недалеко: наша комната вторая. Дарган уже распахнул одну из трёх дверей. Вторая с начала или вторая с конца – значения не имеет, если двери три! Так представьте же моё удивление, когда из комнаты послышался чужой мужской голос:

      – Да что ж такое! Когда все угомонятся?

      Из комнаты пахнуло гнилой соломой, крепким уксусом и потом, несмотря на холод, дышалось с трудом. Горела только одна свеча на полу слева, хотя и та давала больше света, чем лампа в коридоре. На тюфяке шевельнулся чей-то силуэт, накрытый одеялом.

      Я уже хотела захлопнуть дверь, как из этой же комнаты, но уже справа послышалось:

      – Да проходите уже! Из двери дует!

      Привыкшие к темноте глаза различили поодаль очертания ещё одного тюфяка и полусидящую на нём фигуру.

      – Это наша комната? – Дарган стоял рядом, тоже не решаясь войти. Я не успела ответить, только развела руками.

      – Ещё одни! – послышался уже третий голос. – Ваша! И наша, и их тоже. И ещё любого, кто попросит кровать на ночь. Вон у стены свободно, а теперь дайте людям поспать!

      У противоположной стены, и правда, валялись ещё два тюфяка.

      – Общая спальня, – шепнула я и пошла вперёд. Мне в конце концов не привыкать спать в казарме одетой, с мечом, воткнутым меж стеной и тюфяком.

      Дарган какое-то время постоял в дверном проёме, потом всё-таки прикрыл дверь и последовал за мной.

      Хотя последний раз я ночевала на кровати среди десятка подушек, изнежиться не успела. Спина легла на жёсткий тюфяк, я расслабилась, натянула на себя шерстяное одеяло – становилось всё холоднее, поэтому даже его конский запах не смущал.

      Дарган лёг на соседний тюфяк, притих. Оставалось дождаться утра.

      На самом деле неплохая деревенька, да, бедная, но это нормально для поселения на отшибе. Я видала и хуже. Вот правда, не пойму, чего мы тут забыли, проскакали бы двадцать километров на северо-восток и оказались в крупном посёлке Легге, если верить карте. Там, наверное, и похлёбка прозрачнее, и коридоры просторнее, и соседи дальше, по крайней мере, за перегородками.

      Однако Дарган наотрез отказался ехать в Легге. Причину не объяснил. Что ж, он король, его слово – закон, вот теперь наслаждаемся особенностями местного быта.

      Стоило ночью высунуть руку или ногу из-под одеяла, как по телу пробегали мурашки, но это оказалось ничем по сравнению с утренним морозом. Изо рта шёл пар, как из печной трубы, щёки и кончик носа заледенели.

      Я накрылась одеялом с головой, чувствуя, как начинают стучать зубы. Хорошо местным – у них иммунитет к холоду, я же рождена под солнцем, высушивающим реки. Природа наделила меня многими способностями, но не подготовила к походу в горы, где снег не тает круглый год. И ведь это ещё не зима и не самый холодный регион Серенида.