Дорога в лето. Михаил Панюшкин

студиозусы вытаскивают откуда-то лист бумаги и склоняются над ним. Светленький проводит несколько резких штрихов и отдает бумагу девушке. На листе видна стрелка, упершаяся указательным концом в угол.

      – Вот, не забывай поворачивать! – говорят студенты, и ржут, чрезвычайно довольные собой. Девушка комкает лист бумаги и бросает его за спину, а потом говорит.

      – Мудачье.

      Разворачивается, и идет бродить по полутемным коридорам. В конце концов, накрутив несколько кругов, она находит дверь в приемную комиссию. Там висит табличка с надписью «Художественное мастерство, собеседование». И завтрашнее число.

      Ты же не можешь не поступить, если сама судьба хранит, не так ли? Остается толкнуть дверь, войти внутрь, и заполнить несколько бумажек. Так, копия аттестата об образовании, паспортные данные… Все цифры, которыми снабжает нас система, чтобы проще было различать таких разных людей. По номерам паспорта, рассчитайся! Цифры – проще людей.

      IX. Художница

      В огнях витрин я видел отраженье чуда

      Я опускался в беспокойный тихий сон

      В глазах машин мне улыбался Будда

      Спокойный словно городской неон

      Но вот, наконец-то, бесконечные бумажки позади – они лежат там, кипой, и не могут пошевелиться, придавленные гнетом собственной важности. И ты поднимаешь глаза, и идешь в проем двери, высвеченный небом. Теперь можно и немного отдохнуть. Ты бредешь московскими улицами и улыбаешься им. Они не отвечают тебе тем же, но какая разница? И, в общем-то, все равно, как город относится к тебе. Правы были те, кто утверждал о том, что Москва – город равнодушный. Это-то и хорошо. Она дает человеку действовать, а не подобна заботливым и любящим матерям – Брянску, Тамбову, Томску. Жить с матерями, наверное, хорошо и просто. Но только тот, кто действительно может стать на крыло способен броситься в равнодушную столицу.