В темноте, которую четко разрезали уличные фонари, он видел распахнутые ворота, из которых падал свет промышленных ламп, окаймляя выпуклые лица электропоездов.
Все они, а их было больше двух десятков, стояли ровно, словно бойцы перед штурмом или зубы в молодом рту. Вот поезд Сереги Чернышева, вон Юрки Денкова, вон мой…. Когда кто – то уезжал строй нарушался и прежняя красота исчезала. Поднявшись наверх перехода, он оглянул ангар и очнулся. Для столь раннего часа строй был уже нарушен.
4
Сегодня Алексея не было. Конечно, люди пропадали и раньше, так же неожиданно, но он, поскольку знал их поверхностно, внимания на это не обращал. В эти моменты шеф хмурился, изображал обиду и сообщал, что сотрудник уволился.
Звучало это нелепо и смешно. Потому, что никто никогда не спрашивал – куда? Отсюда обычно уходили только на пенсию или в могилу. В эти моменты Павел обычно думал, что для него смена работы обязательно связана с переездом в другой город, город – миллионник и улыбался.
Другого метрополитена, кроме Московского им. Владимира Ленина в столице не было. Можно было поменять ветку на ветку, но не более. Иногда так и происходило, когда кто – то менял место жительства. Все остальные варианты – вели на «дно» рынка труда – в охранники или еще хуже вахтеры.
В общем, пропал Леха. Пропал из виду. Потом из памяти. Место рядом продолжало пустовать. Павел хотел, чтобы так оставалось как можно дольше. Он не хотел проходить еще раз стадию знакомства и обмен общей информацией.
Бессмысленный, но крайне живучий треп, который всегда теплится в любом коллективе. О зарплате, которую вроде обещали поднять. Часто об этом говорило несколько человек, но никто ни разу не смог назвать первоисточник этой новости.
Слухи курсировали, затихали и так до очередного всплеска. До тех пор пока кто-то не услышал, как всегда краем уха что-то новое. И так до бесконечности. Одно и то же в словах, в действиях, в окружении.
Размышления прервал шеф, который обыденно напомнил о поручении сгонять в ремонтное депо и поставить состав на профремонт. Затем получить резервный состав и поработать пару недель на нем, до окончания ремонта. Сделать это предстояло в следующую смену. Тут он по-настоящему обрадовался.
Межссменный перерыв пришелся на Старый новый год, и такой график позволял полноценно его отметить. Без обильных застолий, и тем более без песен. Наступление праздника ни к чему не обязывало. Не надо было тратить время на магазины, выбирать и гадать понравится или нет подарок и вообще ломать голову над тем, что подарить. В семье это было просто не принято и воспринималось нормально. Обычный день. Только праздник.
Приплюснутая, чуть более метра кабина старого электропоезда. Не развернешься. Края окон от времени закопчены, а может просто стекло со временем стало менее прозрачно. Серость во всем. На поцарапанной приборной панели, на лоснящихся от прикосновений десятков