бы живописную наваял. Но Петрович не художник, его обязанность – поддерживать порядок на территории, а как поддержишь, если высшие силы против тебя? Кажется, будто некий небесный командир запил, и вверенная ему воинская часть медленно, но верно погружается в хаос. А хаос и Петрович – две вещи несовместимые, поэтому метлу с граблями в руки, мешки за пояс – и полный вперед!
Методично очищая пространство и набивая черные пластиковые мешки листвой, Петрович думает: лучше бы поставили дом на берегу, в сосняке. Хвоя осыпается не в таком грандиозном количестве, как листья с дубов и лип, настоящих генераторов мусора. И мост тогда возводить не пришлось бы, потому что как без моста, если усадьба на острове? Точнее сказать, на островке, от которого до берега рукой подать, но все равно ведь – водная преграда…
Закончив с газоном, Петрович приставляет лестницу к бане и, вооружившись щеткой, прикрепленной к длинному шесту, сметает с рыжей черепицы отходы матушки-природы. То же самое проделывается с кровлей гостевого дома, с ангаром для гидроциклов, после чего Петрович переходит на причал. Эту границу земли и воды он выметает особенно тщательно, не оставляя на таком же, как на террасе, мореном дубе ни единого листочка. После чего вынимает из кармана тряпку и до блеска натирает установленные вдоль причала металлические поручни.
Блестящие поручни пробуждают в душе что-то забытое, с чем Петрович распрощался семь лет назад. И вода пробуждает, хотя эта вода, спокойная, будто в ванной, – совсем не та, к которой привык Петрович. Самое же острое «пробуждение» наступало, когда он поднимался в мансарду, под конек крыши, и озирал оттуда усадьбу. Сверху были отчетливо видны границы крошечного, в полгектара, островка, окруженного водой, и казалось: он вот-вот отчалит от берега и пустится в свободное плавание…
Свободное плавание мичмана Василия Петровича Лапина закончилось в день, когда волновалось море и его МПК (малый противолодочный корабль) «Отважный» вздымало на волне. Корабль приказали отшвартовать у заякоренной бочки, и сделать это был обязан мичман. Так было принято: швартуется – Петрович, красит облезшую рубку – Петрович, даже продукты посвежее на базе выбивает Петрович. Официально, конечно, к нему обращались иначе, в соответствии со званием, но в обыденном общении он был Петрович, а еще «наш боцман». До лампочки нам официальная табель о рангах, мы по-человечески привыкли, по-простому. Что всегда палка о двух концах. То есть от «человеческого» до «бесчеловечного» нередко бывает один шаг.
Сделал шаг молодой (гораздо моложе Петровича) кап-три, назначенный новым командиром корабля. Невзлюбил молодой командир немолодого мичмана, и тому были причины. Молодой с отличием закончил военно-морское училище, сразу был назначен командиром БЧ (боевой части) на тральщик и вскоре стал капитан-лейтенантом. Еще через пару лет звездная россыпь слетела с погон, и там обосновалась одна большая звезда, сигналя: вот, мол, новый капитан третьего ранга! А поскольку чину должна соответствовать должность, молодого (все еще молодого) поставили командовать «Отважным»,