пили на веранде – Наталья Алексеевна, хозяйка дома, что жила здесь постоянно, Валерия, её единственная дочь, бывавшая у матери наездом, и офтальмолог Николай, приехавший осматривать участок, предназначенный к продаже. Участок был соседский и Наталью Алексевну попросили, если сможет, показать.
Наталья Алексеевна была немолода. Но сохранилась так успешно, что мало кто считал её старухой. Болезнями особыми не мучилась, а так слегка порой недомогала. Одна была проблема – только зрение. Но тут что уж поделаешь – компьютер. Он бы не только для неё окошком в мир, но и доверенным помощником в работе. Она была искусствовед, статьи писала, книги и рецензии. И к прочему она была рассказчик.
– Простите, Николай, а вы москвич? Представьте угол Сретенки с Колхозной. Там некогда стоял красивый дом, с колоннами, с огромною витриной. Стоять бы домику ещё немало лет, но у него обрушилась стена, причем – в момент совсем неподходящий. Как знать, момент который подходящий, чтоб сущность совершила свой распад. Всему и всякому отпущен четкий срок. Давно все было, больше полувека, в ещё коммунистической Москве. Когда случился фестиваль там молодежи и студентов. Гостей немеренно собралось отовсюду, буквально чудо для невинных москвичей. На иностранцев весь народ смотреть сбегался.
Открыло все торжественное шествие. Колонна двигалась сначала по Садовому, сворачивала у проспекта Мира, а дальше шла уже к ВДНХ. Кругом милиция, никак не подойти. Но публика хотела все увидеть. И кинулась на крышу того дома на углу, где обрела себе обзорную площадку. А шествие идет, поет – танцует. На крыше публики становится все больше. Стена-то и обрушилась – подумайте, как все произошло! Народ посыпался и кое-кто погиб.
– Ты, мамочка, нашла, что рассказать. Товарищ выбрался участок посмотреть, а ты его рассказами пугаешь. Давайте я вам чаю подолью.
Наталья Алексевна не обиделась.
– Так я же для того, чтоб подготовить. Участок лысый, домик осенью сгорел, там обгоревшие деревья и обугленный фундамент. Никто не расчищал, и потому такая низкая цена.
Тут офтальмолог счел разумным объяснить:
– Мне, собственно, нужна одна земля. А дом построить вовсе не проблема.
– Отлично. Вот допьем и покажу.
Но у Натальи, видно, было много мыслей, и вскоре она стала продолжать:
– Придет, конечно, каждому свой час. Но как рискованно заигрывать со смертью! Недавно я писала про Спесивцеву, известнейшую нашу балерину. Так надо же додуматься, чтоб ездить в крематорий с Каплуном!
– Я знаю, это «красная Жизель». Но почему же с каплуном, и в крематорий?
– Речь о Борисе Каплуне, который был племянником Урицкого. А у Спесивцевой был мужем в те года. Каплун – один из лидеров в тогдашнем ВЧК, а в Петрограде он заведовал культурой. И получил тогда от Ленина декрет, чтобы устроить в Петрограде крематорий.
И тут рассказчица всех мигом оглядела. Валерии все было все равно, она давно привыкла к маминым рассказам. А покупатель – офтальмолог не спешил. День выдался погожий и не жаркий. И все располагало продолжать:
– Конструкцию купили за границей. Смонтировали печи где-то в бане, и вскоре крематорий заработал. Тела усопших