осень город с ужасом обсуждал, как жестоко революционные каратели расправились с мальчиками-юнкерами, защищавшими во время мятежа Зимний дворец.
Сенная площадь, густо забитая народом, встретила колокольным звоном. Тимофей перекрестился, усмотрев в этом добрый знак, и стал боком проталкиваться через разношёрстную толпу покупателей и продавцов, стекающихся сюда со всех концов большого города.
Рынок, многолюдный и в прежние годы, после революции превратился в бурлящее людское варево, смешавшее в своём водовороте все слои населения.
– Сапоги покупайте, почти неношенные, – охрипшим голосом выводил мужичок, похожий на бывшего дворника, – задёшево отдам.
– Сударь, обратите внимание сюда, – деликатно тронула Тимофея за рукав дама под вуалью, – подарите своей жене изысканную брошь. Поменяю на мешок муки, – она протянула руку со сверкнувшей на солнце драгоценностью и робко улыбнулась.
– Увы, мадам, – Тимофей стал пробираться дальше, постоянно отбиваясь от продавцов, тащивших на рынок нужные и ненужные вещи.
Раздумывая, он остановился около великолепного набора хирургических инструментов.
– Осталось от покойного мужа, он был военным медиком, – увидев его заинтересованность, пояснила сухонькая старушка в беличьей шляпке.
Не в силах отойти от остро заточенных скальпелей и расширителей, боковым зрением Тимофей увидел в руках у мужика сверкнувшее воронёной сталью дуло пистолета.
– Извините, в другой раз, – он с сожалением оставил даму с инструментами и кинулся за продавцом в дублёном тулупе: – Сударь, сударь, постойте.
Мужчина остановился, выжидающе глядя на покупателя:
– Вы мне?
– Вам, – облегчённо выдохнул Тимофей, приступая к торгу.
– Стрелять умеешь? – продавец, не стесняясь народа, выудил из-за пазухи длинноствольный револьвер с перламутровой рукояткой и показал, куда вставлять пули. – Сам-то кто?
– Доктор, – коротко сказал Тимофей.
– Ну, доктор так доктор. Докторам оружие тоже не помеха, – дрогнув небритой щекой, одобрил покупку мужик. – Бывай, доктор, – он засунул в карман полученные от Тимофея золотые червонцы и моментально исчез среди шумной толпы.
Едва дождавшись сумерек, Тимофей отправился к Реввоенсовету. Пистолет заметно оттягивал карман, и Тимофею казалось, что все прохожие смотрят только на перекосившуюся книзу полу его бушлата.
Дорога была знакома до мельчайших подробностей. Именно здесь он впервые увидел Севу Езерского – худенького мальчишку, сбежавшего от своего гувернёра мистера Найтли. Суровый англичанин заставлял юного князя просыпаться в шесть часов утра, обливал холодной водой и сажал заучивать сонеты Шекспира. Где-то сейчас этот долговязый мистер со всегда унылым, неподвижным лицом? Он оказался самым верным из всех слуг князей Езерских, не оставив должности даже после разорения Ольги Александровны. Найтли уехал из России лишь тогда, когда Сева поступил