холодный и острый нож. Она при этом доверяет мне и умеет сама получать от всего этого удовольствие. Ты же думаешь, что это болезнь и ненормальность, странная мишура. Такое мнение тоже имеет право на существование, но тогда выходит, что мы с тобой ни к чему не придём.
Яна поджала губы и замолчала, снова опустив голову.
– Собирайся домой, девочка, – устало выдохнул Андрей, – Ты очень хорошая и мне самому жаль, что так выходит, но другого выхода у нас с тобой нет.
– Не надо, я не хочу уходить, – глухо отозвалась Яна.
– А в чём смысл твоего нахождения здесь?
– Я хочу быть с вами.
– Да что ты всё заладила «хочу быть с вами»?! – взорвался рокер, – Ты бы хоть поняла, что я тебе пытаюсь втолковать! Мне нужна нижняя женщина, а не та, у которой свои «хочу» дороже моих! Это не общение и не признак уважения, Яна!
Девушка вскочила с места и убежала, зажав ладонями уши. Неизвестно из-за чего её лицо приобрело багровый оттенок: то ли от смущения, то ли гнева. Она схватила свои вещи с вешалки и принялась одеваться в суматохе.
Андрей вышел посмотреть на это зрелище и не без удовольствия заметил, что девчонка забыла свой лифчик.
– Ты больной ублюдок! – крикнула она, резко перейдя «ты».
– Конечно, – спокойно ответил он.
– Как таких, как ты, земля только носит?!
– Как-то носит, – флегматично снова ответил рокер, – И как-то такие ублюдки пишут песни, играют на гитаре, лечат своим творчеством души. Кстати, ты юбку надела задом наперёд.
– Что?! – хотела снова напуститься блондинка, но посмотрела вниз и увидела, что действительно, попа внезапно оказалась спереди. Она гневно дёрнула нижнюю часть своего наряда.
– Знаешь, когда ты такая злая, это заводит, – заключил Андрей, – Может, стоит на деле показать тебе, как работают интересы таких, как ты выразилась, ублюдков, как я?
– Ты издеваешься!
– Отнюдь, дорогая. К тому же твой лифчик остался сиротливо болтаться на крючке, если ты не заметила.
Рокер вдруг схватил тонкие руки своей гостьи и притянул её к себе.
– Отпусти, чудовище!
– Давай так, – спокойно начал Андрей таким тоном, будто вёл светскую беседу, – Сейчас ты попробуешь кое-что осознать, если не получится, то скатертью дорога. Я тебя отпущу. Ничего плохого даже не жди.
Яна остановилась и уставилась прямо в глаза своему кумиру – извращенцу. Она хоть и была очень зла на него и раздосадована, разочарована его низкой социальной ответственностью, но почему-то расхотела продолжать свои сборы. Постепенно надменный и злобный взгляд превращался в неуверенный и робкий, прямо как при их встрече сегодня, когда она вышла к нему совершенно голой.
– Вот и умница. Пройди обратно в комнату и снимай с себя снова эти тряпки. Можешь сложить их на кресле.
«Что ты делаешь, придурок?! Надо было дать ей уйти!» – назойливо снова сверлила совесть, но её голос лишь белым шумом аккомпанировал торжеству физиологии