основательно. Нужно до отъезда успеть передать ему как можно больше своих навыков. То, чему жрецы учили её несколько лет, надо исхитриться передать Бласту в ближайшее время, за короткий срок. Она чуяла, что нужно как можно скорее…
А Бласт получил новую тему для брюзжания.
– Как я туда попаду? Как я найду этот белый камень на огромном вымершем побережье? Там же уничтожено всё огнём и водой! Ты сама видела! Куда ты меня отправляешь?
– Как туда попасть, мы ещё придумаем. А с твоей проявившейся способностью предвиденья, как только ты окажешься в Тановых землях, ты поймёшь, как найти белый камень, я уверена! Ты почувствуешь, что делать! Ты же волк, настоящий зверь, со звериным чутьём!
– Слушай, ты помешалась! Ну что тебе этот белый камень, эта гривна? Они осталась в прошлом, которое никогда не вернётся в нашу жизнь. Это всё осталось так далеко, что никогда больше нас не достанет!
В ответ Петал так надолго затихла, что Бласт запереживал. Но она ласково погладила по спинке спящего на руках сына и обернулась к нему.
– Бласт, ты, правда, веришь в то, что говоришь? Посмотри на меня! Я, волчица, кормлю человеческого детёныша! Ведь это было предсказано Протеем! Помнишь, ты ещё ругался, что его предсказания совершенно непонятны? А ведь всё сбылось, каким бы невероятным не казалось! А ты говоришь, что прошлое нас не достанет! Оно заложено в нас! Прошлое – это мы! Из него же вырастает линия нашего будущего! Поэтому нам никак нельзя жить одним нынешним мгновением! Ты со мной согласен?
– У нас с тобой всё так хорошо! Ты не боишься разрушить, то, что мы имеем? А вдруг я не вернусь? Ты не боишься этого?
Бласт пожалел, что задал этот вопрос, – так изменилось лицо Петал.
– Мой отец был немногословным. Может быть, именно потому я так хорошо запоминала всё, что он говорил мне. Особенно, когда жрецы готовили меня в таны, и я мучилась сомнениями. Он говорил, что за доброе дело можно расплатиться жизнью. Это стоит того. Потому что в данном случае будет спасена душа человека! Глубокий смысл заключен в том, что жизнь человеческая оценивается с точки зрения жизни вечной, а не только по земным меркам.
Они вышли на крылечко своего дома. Сын, которого Петал почти не спускала с рук, сладко посапывал у неё на груди.
Весенний ветер разметал на вечернем небе облака и зарумянил лиловый закат, совершенно лишив его угрожающих красок подступающей тьмы. А потом, будто тоже в поддержку Петал, выступила на небе своим ясным ликом только что народившаяся та, чьё второе имя Танит. Мрак отодвинулся. И захотелось верить, что всё хорошее обязательно сбудется.
Ночами, передав ребёнка на руки Иде, они выходили из дома. Ида не задавала вопросов. Может быть, ей хватило того невероятного рассказа об общении с её сыном в неведомом Крае Белоглазых тан? Поверила ли она им?
Петал торопилась. Колесницы огня и воды, заклинания естества и морока, использование природных сил и таинственных артефактов – могущественная круговерть таинств – проносилась перед взором Бласта, освещаемая призрачным ночным