выстраивали рядом с ней целый город стен, и тут же обрушивая их, будто затем, чтобы показать, что даже такое великолепие кратковременно. Что уж мечтать о большем ничтожеству, типа человеческого судёнышка!
Ценой огромных усилий капитан отвёл судно подальше от берега, чтобы не оказаться выплеснутым на прибрежные скалы разъярившимся молодым морем. Вода бешено вскипала белейшей пеной, подхватывала парусник, и кружила, и подбрасывала ввысь, и упускала в глубь впадин морских – до спазмов в кишках!
Тьма небесная и тьма морская в круговороте молниеносно менялись местами. А взъярившийся бог морских пучин всё продолжал щедро нарезать глубину высоченными стружками волн, будто масло горячим ножом! Каждая из этих кружевных стружек так и норовила закрутить в себя «Афину». Но пока капитану удавалось храбро взрезать их грудью величественной богини Афины на носу парусника.
Шторм длился уже несколько дней.
Паруса давно сняли, но это не сильно помогло.
Команда обессилела в беспрерывной борьбе за плавучесть судна. Без сна, без отдыха, без нормальной еды. Те, кто отработали смену у руля или с вёслами, «отдыхали», вычерпывая воду, щедро заливавшую беззащитную посудину. Ида вместе с Лией тоже безостановочно трудились с черпаками.
Только Бласт ничем не мог помочь. И ему было хуже всех. Никакая деятельность, не могла отвлечь его от грозящего ужаса погружения в кипящую бездну. К тому же, цепляться за спасительный поплавок парусника в этом взбесившемся водоёме он мог только зубами!
Ида, по примеру капитана, привязавшего себя к штурвалу, прицепила к Бласту обломок доски. Потом, поразмыслив, и себе с Лией соорудила такие же поплавки.
На третий день шторма потрёпанный парусник не смог без потерь выбраться из очередного круговорота воды и ветра. Словно наказанная за несгибаемость, мачта треснула и вместе с остатками реи рухнула на капитанский «сундук», разнеся его в щепки!
Бласту, затаившемуся по соседству, досталось больше всех. Его основательно зашибло рухнувшими обломками. Ида ахнула. А Бласт, с трудом выбравшись наружу, попал под ноги несущемуся Варису. Тот с удовольствием от безнаказанности со всего маху отшвырнул ненавистного пса. Мокрый, исхудавший, а теперь ещё и окровавленный, зверь производил жалкое впечатление.
Что осталось от красавчика Бласта, любимца всех афинянок от тринадцати до тридцати? Когда-то он и не подозревал даже о самом существовании Края Белоглазых тан, столь могущественно вмешавшемся в его судьбу… И вот теперь…
Он превратился в никчёмное облезлое животное, которое даже его бывший слуга раздражённым швырком ноги убирает со своего пути! Вот результат всех его жизненных стараний, всех его потуг!
А перспектива – на выбор. Смерть от ножа Вариса или на дне этого бешеного моря. А если повезёт, миновав эти две смерти, можно сберечь себя для зловещих жрецов Края Белоглазых тан. Те уж на этот раз не промахнутся! Слишком давно