к железному подносу, где их было около шести штук. Барри не стал считать.
За спиной Саннэрса стоял врач, делающий записи трясущимися руками. Все, судя по всему, были на нервах, кроме самого Саннэрса. Не сказать, что он был спокоен. Он как будто бы занимался чем-то приятным, вроде медитации.
– Так, ищем. Ищем, где он их прячет! – Билли говорил о вилках.
Как объяснил Патрик, у Психопата отбирали все столовые приборы, но он всё равно откуда-то их брал. А Барри держал поднос со шприцами и смотрел на пациента. Тот дёргался, как в лихорадке, и издавал звуки, подобные рычанию загнанного в угол зверя. В зубах у него была зажата металлическая пластина, а глаза были практически бесцветными, мёртвыми. Непонятно было, куда он смотрел, скорее всего, на самого Барри.
А Барри глядел на него. Он был поражён происходящим. И дурак заметит, что пристёгнутому человеку невыносимо больно. А Саннэрс методично брал один шприц за другим, пока, наконец, не произошли изменения. Зрачки пациента сменили цвет на ярко-розовый. Делающий записи врач бросил планшет на пол и покинул комнату.
– Уволен. Заменить.
Очередь продвинулась, и вот уже другой человек записывал нужное. Барри неотрывно смотрел на Джесси, пока его мучили, и ему безумно хотелось всё это прекратить. Наконец глаза пациента снова потускнели, и, взяв последний шприц, Саннэрс с особой силой надавил ему на руку. Нет, Барри не показалось. Он даже подумал, что обязательно останутся синяки от рук доктора. Он также видел, как из бесцветных глаз стекали слёзы, оставляя мокрые дорожки.
– На этом всё. Расходимся, – сообщил доктор Саннэрс.
Джонсон поторопил всех, заставляя покинуть этаж, оставив главного врача с пациентом.
– Давай же, Мэлтон, иди.
– Да я еле ноги переставляю, Билли. Какого чёрта?
Джонсон буквально заволок его в подсобку, усадил на диван и вручил стакан воды.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось это видеть. Ты обязан молчать об этом, хорошо? Барри?
– Меня сейчас стошнит…
– Приляг. Если бы не Чарли, я бы тебя ни за что не дёрнул.
– Он в порядке?
– Третий… четвёртый раз ему руку зашивают, не помню.
– Билли. Что это за дела такие? Что это было?
– Видишь ли, наш Психопат находится на особом лечении, – мистер Джонсон замялся.
– Я заметил.
– Ты ведь не станешь распространяться об этом, м-м? Обещаю больше не водить тебя туда.
– Только если мне разрешат самому выбрать себе третьего пациента.
– Да без проблем. Могу дать целый список. Хоть десять выбирай. – Билли укрыл его пледом и ещё раз удостоверился, что ему легче.
Писать Катрине Барри не стал: было довольно поздно. Но он был потрясён до дрожи.
К середине ночи пришёл Чарли с перебинтованной рукой и устало завалился спать.
А Барри до самого утра не смог перестать думать. Кажется, теперь многое изменится. Кажется, теперь он сунулся не в своё дело с головой. Пора приоткрыть завесу тайны.
– Мэлтон, ты заболел? –