зко критично.
Открытые боевые действия между государственными акторами разрывают устойчивые экономические связи, логистические цепи и подвергают угрозе работу транснациональной инфраструктуры, что является существенным фактором сдерживания военной силы. К примеру, непростые отношения между США и Китаем долгое время формировались именно на базисе экономических выгод, а вопросам безопасности отводилось второстепенное значение. Однако сила продолжает оставаться наиболее универсальным способом продвижения государственных интересов, что приводит к дилемме между необходимостью её применения и возможными политическими, экономическими и репутационными издержками от данного шага.
Этот дуализм, вызванный воздействием «двух противоположно направленных тенденций в отношении применения военной силы (сдерживание в интересах мировой экономической системы и стимулирование, определяемое самим фактом существования подавляющего военного превосходства) приводит: к поиску легитимных целей её использования (миротворчество, антитеррористические или гуманитарные операции и т.д.); к рассредоточению ответственности и распределению усилий (формирование коалиционных группировок войск); к поиску скрытых форм силовых действий (тайные спецоперации)»1.
Под специальными операциями американская доктрина применения подразделений специального назначения2 понимает «военную деятельность, проводимую специально созданными силами, организованными, тренированными и экипированными для этой цели, использующими оперативную технику и методы, не схожие с конвенциональными, обычными силами. Эта деятельность организуется через военные и полувоенные операции, независимо от обычных сил или в координации с ними, для достижения политических, психологических или экономических целей»3. Специальные операции проводятся скрытно, как правило, против враждебной для США страны, с использованием потенциала местных лояльных сил, и дают возможность ведения противоборства ниже порога войны. Таким образом, этот метод применения силы позволяет проводящему их государству избежать значительных политических, экономических и репутационных рисков.
На современном этапе остаётся возможность межгосударственного конфликта, который наиболее вероятен между «государством, обладающим незначительным военным потенциалом, и государством (коалиционной группировкой войск) с преобладающей военной мощью. В результате вооружённые силы первого, вероятно, будут разгромлены, а межгосударственный конфликт неизбежно перерастёт в фазу противоборства регулярных войск с нерегулярными воинскими формированиями»4.
В этой связи видный израильский военный аналитик и специалист по стратегическим вопросам М. ван Кревельд отмечает, что «подавляющее большинство войн после 1945 г. были конфликтами низкой интенсивности»5, в которых развитым государствам с передовыми технологиями противостоял асимметричный противник, использовавший стратегию и тактику партизанской войны. Во многом главная проблема развитых государств в подобного рода конфликтах, как это отмечают отечественные специалисты И.М. Попов и М.М. Хамзатов, заключается в том, что «иррегулярный тип военного конфликта наиболее сложен для регулярных войск, так как не позволяет им проявить все свои сильные стороны: организованность, техническое превосходство, силу, профессиональный опыт»6.
Иррегулярные формирования, как правило, стараются избежать открытых боевых столкновений с регулярной армией противника, что не позволяет ей действовать эффективно. Американские теоретики военного искусства У. Линд и Г. Тиел в своём капитальном исследовании, посвящённом новым формам войны, пишут, что почти всегда у государственных вооружённых сил в противостоянии с их иррегулярным противником есть значительное превосходство в том, что называют боевой мощью – «технология, оружие, методы, подготовка, обучение и т.д. Но, несмотря на это превосходство, государственные вооружённые силы, в конечном счёте, чаще терпят поражение, нежели одерживают победу»7.
Отсюда следует, что современные вооружённые силы должны иметь в своей структуре специальные компоненты, обладающие подходящей подготовкой, вооружением и методологией для ведения военных действий с нерегулярными воинскими формированиями.
В американском оборонном сообществе, наряду с прочими структурами, за проведение специальных операций и ведение нетрадиционных войн отвечают Силы специальных операций (далее – ССО). Следует сказать, что изучение силового инструментария США как в отечественной, так и в зарубежной научной доктрине проведено крайне неравномерно. В то время как вопросам стратегической стабильности8, компонентам сдерживания9, военно-политическим аспектам внешней политики10, основным видам и родам войск армии США11 посвящён большой пласт работ; такой инструмент военной политики США, как ССО освещён не так подробно.
Деятельность ССО по понятным