была глубоко включена в Европу7. Их взаимодействие с Колем, особенно на тему проекта европейской интеграции, создало в дальнейшем мощный политический треугольник8.
При этом центральным утверждением моей книги является то, что мы не можем понять Европу после падения Cтены без того, чтобы принимать во внимание события, происшедшие в 1989 г. в другой части света. Под руководством Дэн Сяопина Китайская Народная Республика осуществила иной, драматичный выход из ситуации холодной войны – и его синонимом стало кровопролитие на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 г.9 Постепенное вхождение Китая в глобальную капиталистическую экономику было уравновешено приверженностью Дэн Сяопина господству Коммунистической партии. Это равновесие, столь отличное от полной потери контроля со стороны Горбачева, вывело его страну на другую орбиту. Сила народа, сыгравшая столь важную роль в Восточной Европе, здесь не имела аналогов. «Успешное» подавление ее со стороны Дэна имело значительные последствия, все еще воздействующие на современный мир. Таким образом, европейская история была вписана в другой глобальный треугольник, который сам по себе стал продолжением китайско-советско-американской «триполярности», возникшей на последнем этапе холодной войны10.
Всех менеджеров этих изменений в основном сформировала когорта поколения, рожденного между 1924 и 1931 гг., за исключением Миттерана (р. 1916) и Дэна (р. 1904). Все они были отмечены памятью военного времени 1937–1945 гг., и поэтому их объединяло общее представление о хрупкости мира. Знаменательно, что большинство из них (Коль и Миттеран были исключением) потеряли власть в 1990–1992 гг., и таким образом, им не пришлось столкнуться в сколько-нибудь внятной форме – как политическим лидерам – с необходимостью преодолевать последствия собственных действий.
В первых трех главах моей книги описаны события, сформировавшие новостные заголовки 1989 г.: снятие венгерского железного занавеса на границе с Австрией, «кровавая баня» на площади Тяньаньмэнь, неожиданное падение Берлинской стены. Но главное внимание сосредоточено на том, что произошло в ту возбужденную и тревожную эру, которая за этими событиями последовала: это была эра после событий у Cтены и на Площади. Надежде, что человечество вступает в новую эру свободы и устойчивого мира, противостояло крепнущее признание, что биполярная стабильность времен холодной войны уступает место чему-то двойственному и более опасному11.
Основное содержание книги посвящено рассказу о том, как в 1990–1991 гг. мир был изменен усилиями консервативной дипломатии, которая приспосабливала институты холодной войны к новой эре. Несмотря на то что этот процесс направлялся Соединенными Штатами, особенно при президенте США Джордже Буше, советский лидер Михаил Горбачев тоже хотел принять участие в этом процессе как составной части его усилий по переориентации официальной советской идеологии на «общие» ценности советских