с Лехом и Данутой как «частные лица», потому что лидер «Солидарности» не участвовал в выборах и теперь не имел никакой официальной политической роли. Осмотрев комнаты, президент был поражен «отсутствием современной техники и меблировки, которые большинство американских семей считают обычными». «Стильные официанты», взятые взаймы в ближайшем отеле, и «типичные» балтийские блюда, подаваемые на серебряных подносах, не сочетались с этими реальностями. После того, что Буш назвал «неопределенными и нереалистичными» финансовые запросы Валенсы, подкреплявшиеся предупреждением о «второй Тяньаньмэнь в центре Европы», если польские экономические реформы провалятся, президент с удовольствием убыл с этого непростого свидания и отправился на верфи имени Ленина, чтобы обратиться к 25 тыс. докеров. Он рассматривал свое выступление у ворот завода перед мемориалом в память о 45 рабочих, убитых службами безопасности во время забастовки 1970 г., – изображавшим три якоря, нанизанных на гигантские стальные кресты, – как «эмоциональный пик» своей польской поездки. Буш чувствовал «сердцем и душой, что он эмоционально вовлечен», и при этом он отдавал себе отчет, что «является свидетелем истории, которая делалась на этом самом месте»269.
Его поездка в Польшу была короткой (9–11 июля), но она подчеркнула масштаб политических и экономических проблем, которые предстояло решать. Один из президентских советников сказал для прессы, что «это потребует сотен миллионов долларов от нас и от множества других людей, но даже это не гарантирует конечный успех»270.
Вечером, когда Буш приехал в Будапешт, разразилась мощная гроза. Их с Барбарой отвезли прямо на площадь Кошута, названную так в честь предводителя потерпевшей поражение венгерской революции 1848 г., которая в свою очередь стала одним из центров восстания 1956 г. против господства Советов. Когда автомобильный кортеж примчался на площадь и встал напротив здания парламента, его приветствовало множество собравшихся здесь людей, что-то около 100 тыс., – и эта толпа была заряжена энтузиазмом, полна ожиданий, чему нисколько не мешали потоки воды с небес. Буш тоже был взволнован. Это был первый в истории визит американского президента в Венгрию271.
Дождь шел все время, пока председатель Президентского совета Венгрии Бруно Штрауб на протяжении доброй четверти часа бубнил свою приветственную речь. Когда Буш, наконец, получил возможность говорить, он отстранил зонт и, не заглядывая в приготовленный текст, экспромтом произнес несколько фраз «от всего сердца» об изменениях, происходящих в Венгрии, и о ее настроенном на реформы руководстве. Как только он закончил свою речь, сквозь тяжелые тучи выглянуло заходящее солнце. Там был еще один особый момент. Краем глаза Буш увидел пожилую женщину возле подиума, промокшую до нитки. Он снял свой плащ (который на самом деле принадлежал одному из секьюрити) и накинул ей на плечи. Зрители ревели в знак одобрения. Затем Буш спустился к толпе, пожимая руки и раздавая наилучшие пожелания. Скоукрофт записал: «Между