Момрак помнит, что советские военнопленные работали на заготовке дров для немцев. Четверо пленных умерли, скорее всего, от голода или туберкулеза. Товарищи похоронили их в лесу недалеко от ворот в школу Гимле. Всего в 100 метрах находилось кладбище Моланн. «Я хорошо помню, что их похоронили рядом с домом, где прошло мое детство. Я видел, что пленные страдали от голода, и какая радость была, когда война наконец закончилась и их освободили», – рассказывал Кнут Момрак141. Норвежские нацисты приказали выкопать мертвых и перенести их на кладбище. В церковной книге Моланн значится, что четверо советских военнопленных похоронены в братской могиле 9 июня 1945 года. Поскольку в деревне не было священника, церемониальную часть взяли на себя солдаты местного гарнизона. Участники норвежского Сопротивления стояли в почетном карауле во время похорон четырех советских граждан. Андреас Брейеланд и Кнут Момрак были участниками почетного караула и хорошо помнят, как хоронили четырех советских военнопленных – Лявана Чужиткова, Дмитрия Горшко, Антона Улько и Никиту Аболоцкого (так в источнике. – Примеч. ред.). За забором множество народа следило за церемонией. Во время освобождения в 1945 году возник большой интерес к судьбе советских военнопленных и к их похоронам, – рассказывали двое очевидцев.
Оттар Вик, один из любопытных мальчишек, следивших из-за забора, считал, что памятник очень красив и заслуживает внимания, чтобы это особое событие в истории Фюресдала не кануло в Лету. «Однако официальная церемония летом 1946 года в присутствии священника стала единственной и последней», – вспоминает Оттар142.
К сожалению, такие захоронения и памятники легко предаются забвению, если нет традиции организации памятных мероприятий со стороны официальных властей или местных энтузиастов. Полевой священник Гуттормсен из Службы ухода за воинскими захоронениями в области Эстланн сообщил в 1947 году, что на территории региона находится 47 мест с воинскими захоронениями. Пять из них так и не были освящены как кладбище. Как правило, вне кладбищ хоронили именно советских погибших. Полевой священник предложил сохранить кладбища в Йорстадмуен и Гардемоен. Он знал, что майор Спарр уже подрядил бригаду по благоустройству кладбища в Йорстадмуен. На кладбище Гардемоен находилось 82 советские могилы и одна немецкая. Полевой священник предлагал сохранить кладбище в статусе церковного и перенести туда советские могилы с так называемого «прачечного кладбища» в Гардемоене, а также с кладбищ Ставерне, Хаслемоен и Санде. Он предполагал, что расходы по переносу могил с «прачечного кладбища» могло бы взять на себя Министерство по социальным делам, поскольку жертвы были «остарбайтерами» – принудительно угнанными для трудовой повинности гражданскими лицами. Все остальные могилы на обычных церковных кладбищах, по мнению священника, стоило оставить на месте. Местные власти и приходской совет взяли на себя заботу по благоустройству и уходу за могилами в Эстланне, и таким образом официальная сторона избежала расходов143. Большая