Солдат побледнел и изо всех сил надавил на педаль тормоза, даже привстав с сидения. Несмотря на то, что колеса были заблокированы, кран несло прямо на машину комбата. Боец едва сумел вывернуть руль, чтобы уйти от удара и машину развернуло поперек дороги. Комбат высунулся в приоткрытую дверь и гаркнул:
– Что плетётесь, как сонные мухи?
Комбатовоз вновь полетел вперед, а кран за ним.
– Видишь, что делает? – спросил водителя Пенкин.
Тот только кивнул головой, вытерев пот со лба рукавом.
«Да, – подумал Жора, – а комбат не робкого десятка. Не притормози Паша на повороте, кран бы снёс его машину. Впрочем, может он этого и добивался? А за разбитую машину и, не дай Бог, травмы командиров пришлось бы мне отвечать по полной мерке. Как старшему по машине…»
Показался объект. Там кран был действительно нужен позарез. Грузы были такие, что справиться с ними мог только шестнадцатитонник. Вернулись в часть они уже к темноте.
Пенкин перед сном, вспоминая свою поездку, для себя решил: с этим нужно что-то делать. Так дальше жить нельзя.
Фронда
– Огуренков, что опять у тебя за волокита с ремонтом дизель – компрессора? Забыл, что он с утра нужен будет на работе. Хочешь, чтобы из-за тебя мой батальон план сорвал? – прорычал, вместо «Здравствуйте», вошедший в офицерскую столовую комбат. Видно было, что он сильно не в духе, да еще возможно и с похмелья.
– Поляков, это не твои бойцы возле автопарка балду бьют, вместо того, чтобы грузить инструмент в машину? А вы все думаете – откуда берутся потери времени.
Оба упомянутых лейтенанта, встали, не дождавшись чая и, дожевывая на ходу бутерброд с маслом, который выделила им на завтрак Родина. Они бодро выскочили из вагончика, надевая на ходу фуражки и, вспоминая все крепкие выражения, которые невольно лезли на ум.
После этого майор уселся на свое любимое место в дальнем углу, откуда во время принятия пищи он, как сип белоголовый зорко поглядывал на офицеров, сидящих за другими столиками. Рядом с ним за стол никто не садился, за исключением зампотеха или главного инженера. Замполит части и зам. по тылу, когда приезжали в городок, привозили собой жен, а потому предпочитали обедать дома и в столовой вообще не появлялись.
Картины, подобные приведенной выше, когда кто-либо из офицеров выскакивал из-за стола, недоев завтрак или обед, повторялись практически каждое утро. А, бывало, и без обеда кто-либо оставался.
Вообще-то в этом заведении существовал определенный этикет. Когда офицер заходил в столовую, то громко здоровался со всеми присутствующими без рукопожатий, вешал фуражку, садился за стол и желал присутствующим приятного аппетита. Пенкина это сначала смешило: «Ну, какая мне разница есть у них аппетит или нет».
Однако с волками жить – по-волчьи выть. Привык и он. Не мог он только привыкнуть к хамству начальников.
Пока Жора Пенкин топтал сапогами плац на сборах в Чернигове, в их воинскую часть прибыло новое пополнение солдат, и офицеров.