в иллюминатор. Стюардесса приносит завтрак, и это спасает нас от молчания.
А через неделю мы уже думаем, что освободились от тяжести груза венских событий, будто бы ничего и не было такого…
Ничего и не было.
В ученом мире имя Андрея становится популярным, его приглашают в Америку и в Сидней, он ездит в Китай со своими лекциями, у него много друзей… Нередко он приглашает меня, и мы вдвоем носимся по Европе.
– Завтра вылетаем в Париж, – неожиданно сообщает он, когда мы устало бредем по проложенному когда-то вручную тоннелю в горе Св. Эльма. Эта гора в нескольких километрах от Маанстрихта, маленького голландского городка, куда мы забрались из любопытства.
– Завтра?!
Я не готова к встрече с Парижем.
– Ты ничего не говорил…
– Для меня это тоже неожиданность, сегодня звонили.
К Парижу я не готова.
– Ты будешь читать лекции?
– Да. В Сорбонне, свой курс…
Значит, мы пробудем в Париже дней десять, не меньше.
Анри, наверное, встретит нас на аэродроме.
Я прошу у стюардессы свежую газету, чтобы прочитать в ней хрустящие новости. Не может такого быть, чтобы Анри не высказал по поводу нашего приезда приветственного слова.
– Ты читаешь по-французски? – удивленно спрашивает Андрей.
Я сдержанно улыбаюсь. Втайне от него надеясь, что все-таки попаду в Париж, я брала уроки французского.
– Ты меня приятно удивляешь, – говорит Андрей.
Я просматриваю газету от корки до корки – ни строчки о нашем приезде. Имени Анри я тоже не нахожу, и это меня настораживает. Вероятно, Париж узнает о нас из завтрашних газет.
– Ваш спор с Анри, – мельком бросаю я Андрею, протягивая газету, – надеюсь, получил разрешение, и теперь вы…
– С кем?
Все эти месяцы Андрей ни разу не упоминал об Анри, об их разногласиях. Я тоже не спрашивала.
– Какой спор? – переспрашивает Андрей, отрываясь от газеты и надевая очки.– О ком ты говоришь?
– Анри, этот лысый. Бородатый француз, ты же помнишь…
– Ах, Анри…
Андрей кивает, водружает очки на переносицу и разворачивает газету.
– Он умер. В тот же день.
– Умер?!!
Я даже привстаю в кресле, вцепившись руками в подлокотники.
– Как умер?
Я смотрю на Андрея в ожидании ответа и тихонько прикасаюсь к его руке.
– Разве я тебе не рассказывал?
Он по-прежнему делает вид, что читает газету.
– Ты разве…
Взглянув на меня, он прерывает свой вопрос, и какое-то время мы молча смотрим в глаза друг другу. Теперь только гул турбин. И в этом гуле прячется какая-то тайна. Я понимаю, что ни о чем спрашивать больше нельзя.
В Париже Андрей читает свои лекции, а я брожу по городу одна, по весенним улицам, по берегу Сены, подолгу засиживаюсь за столиком кафе. Художники, букинисты, студенты. Богатые и нищие, старики и дети… Каштаны Парижа… Почему Анри