с янтарной жидкостью на дне и тихонько покачивал, будто успокаивал нас обоих.
– Ты же понимаешь, что не останусь? Всё равно сбегу, Ястреб! Тебе убить меня придется, чтобы сделать своей, потому что добровольно я не сдамся. Всё и так зашло слишком далеко, нет у меня пути назад. Понимаешь?
– Понимаю, – голос его был безразличный, он даже не смотрел на меня.
– Тогда зачем? Ну объясни, зачем я тебе нужна? Для чего? – я по щелчку пальцев разрыдалась.
Закрыла холодными ладонями лицо и просто рыдала. Меня никто не ищет, я никому не нужна! Никому! И только этот урод с отчаяньем пытается доказать свою власть надо мной. Только от этого ещё противнее.
Его методы были жалкими, больными, грязными. Легко доказывать преимущество над слабым? Над тем, кто потерял силы, поддержку! Очень легко… Можно подчинить тело, запугать, сделать безвольным, пьяным, испуганным. Но душу он мою никогда не получит!
– Я привез тебя, чтобы самому понять, для чего ты мне нужна, – он хмыкнул, осушил бокал и с силой зашвырнул его в беснующееся пламя.
– И как? Понял?
– Нет…
– Ты не можешь понять, потому что это прихоть богатого дядьки, блажь, удовлетворение самого низшего, что есть в человеке! Ты выдумал себе мир, где имеешь абсолютную власть над всем живым, выдумал, будто настолько прекрасен, что не можешь не восхищать женщин. Вот только это плод твоего больного сознания, Ястреб. Ты болен… Шальное безумие, игра во вседозволенность. Ты же наметил меня, как игрушку, причем такую удобную, простую. А как удачно всё сложилось, правда? Отец на грани разорения, чокнутая и жадная до богатой жизни сестра, отсутствие матери, способной залечить мои раны. Я – легкая добыча. И ты этим пользуешься. Вот только не учел ты одного, Пётр, я с лёгкостью проживу и без тачек, и без дворцов, и без бриллиантов на пальцах. И без твоей помощи я проживу тоже. Будешь шантажировать? Угрожать отцом? Так давай! Надави на него, это даже к лучшему. Пусть уже очнется и смирится с тем, что пора платить за свою ошибку. Так для чего вам Я?
– Ты уже моя, глупая Аришка, – Ястреб будто и не слышал моих слов, тихо посмеивался и пускал под потолок плотные кольца дыма.
– Нет! Нет! После всего, что вы сделали, Пётр, вашей я уже никогда не стану…
– Красиво говоришь, Арина. Очень красиво, но в основе твоих слов лишь эмоции, – его «Арина» звучало как рык загнанного зверя. Утробный звук, грозный, главенствующий… Но я всё равно не понимала, почему он терпит? Почему не заткнёт мне рот? Почему позволяет вольности в свой адрес? – Но ты вновь и вновь совершаешь ошибку, заведшую твоего отца в тупик банкротства. Человек остается один, когда начинает полагаться на других. Дамир думал, что его друзья помогут, спасут… Но нет. Они стали его душить не из-за нужды в деньгах, а из чувства жадности. Вместо того чтобы протянуть руку помощи, они шакалами раздербанили остатки его состояния. Вот и ты полагаешься, хоть и состояния не имеешь. Друзья – временные, зато врагами они становятся постоянными. Вот ты меня обвиняешь в самодурстве… Возможно. Но зато я честен