крови на сахар. Анализ мочи на сахар. Их много, они разные: когда-то хорошие, иногда совсем плохие.
Не было тогда портативных приборов для самостоятельного измерения сахара. Весь мониторинг был или через анализы в поликлинике, или по самочувствию.
Уколы инсулина тогда делали два раза в день. Пролонгированного инсулина еще не было. Эндокринолог и родители на ощупь подбирали правильные дозы…
Почти всю свою жизнь, с пяти лет, он боролся с этой неизлечимой болезнью, от которой никто не умирает.
Умирают от осложнений, которые она приносит. Дима жил с диабетом почти 53 года.
Зачем сейчас, спустя 9 месяцев после смерти мужа, я пишу эту книгу?
Позавчера я ехала в поезде с Мариной, детской участковой медсестрой. Зашла речь о детских болезнях.
Марина рассказала, что на их участке шестимесячный малыш заболел диабетом.
После нашего разговора мне захотелось рассказать всем, кто впервые столкнулся с этим диагнозом, все, что я знаю о болезни. Точнее не о болезни, а о том, как с ней можно жить.
Я не врач, поэтому здесь не будет медицинских рекомендаций. Или громких лозунгов, как вылечить диабет одной волшебной таблеткой.
Просто напишу о том, как я жила 20 лет рядом с этой болезнью. Поделюсь своими медико-бытовыми инсайтами.
Все рассказанные тут истории так или иначе связаны с этой коварной болезнью, которая влияла на нашу жизнь.
Детство
Когда у меня появилась идея написать книгу, я сначала обсудила ее со свекровью. В моей телефонной книжке она записана «мама Наташа».
Я спросила, каково было тогда узнать, что диагноз диабет поставлен пятилетнему ребенку, и как родители с этим справились, ведь мама еще и работала.
Получила ответ, что тогда все работали, и болезнь ребенка, даже такая серьезная как сахарный диабет, не давала возможности уволиться с работы. Можно было и схлопотать статью за тунеядство.
Дальше я привожу ее воспоминания.
***
Не знаю, что рассказать. Я не помню, что тогда что-то особенное делала.
Осенью 1970 года Димка заболел краснухой. Я тогда уже почувствовала, что что-то не так, потому что он без конца бегал писать. Потом краснуха прошла, а мне на работе дали отпуск. И мы поехали с ним в Бузулук к маме.
А там все то же самое. Моя мама сказала: «Мне кажется, что-то не то с ребенком, давай сдадим анализ крови». Мы пошли, сдали кровь, а у него сахар высокий. Какой – точно не помню, но не зашкаливал. Врачи сказали, что мы очень рано заметили, обычно к ним приходят, когда сахар уже за 30 и нужна экстренная госпитализация.
Я говорю: «А что мне делать?»
«В Москву возвращаться!»
Сначала нас хотели положить в институт эндокринологии, но там был какой-то карантин, и тогда нас положили в МОНИКИ (Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М. Ф. Владимирского). Вот так свой пятый день рождения он встретил в больнице.
Потом поставили на учет к эндокринологу. И начались уколы и диеты.
В какой-то момент сахар начал снижаться, снижаться, даже инсулин стали колоть совсем маленькими дозами.
Врач сказала, что иногда бывает воспаление поджелудочной железы, которое может пройти. Я очень обрадовалась: появилась надежда на выздоровление. А потом он схватил какое-то простудное заболевание, и сахар опять полез вверх. Ну может, это совпало так, я не знаю.
До болезни сын ходил в садик. Когда заболел, пришлось забрать оттуда, воспитатели боялись. Я работала посменно, шестичасовой рабочий день. Бабушка, моя свекровь, с ним сидела.
Летом до школы Дима ездил в лагерь, для этого муж устроился туда работать, иначе ребенка не брали.
В школу он пошел почти в восемь, так как день рождения в конце ноября и мы из-за болезни не стали отдавать его раньше семи лет, хотя к школе был готов, читать научился рано.
Где-то в пять лет начал читать, а в шесть он уже хорошо читал. Приезжаешь к нему в больницу и видишь: он сидит в палате, дети вокруг него, и он им вслух книжку читает.
Шприцы сначала были обычные, стеклянные. Их стерилизовали кипячением. Помню, как мы на костре шприцы кипятили. Достаточно часто это бывало, мы много ездили на природу.
В выходные мы вообще дома не сидели никогда. На Переславское озеро ездили очень часто. По Подмосковью все время катались на мотоцикле, Димка между нами всегда сидел. Тогда еще так было можно. Тогда как-то спокойно было.
На майские праздники как-то поехали мы с компанией на озеро с палатками. А Диме нужно было собрать суточный анализ мочи. Не отказываться же от поездки на природу по этому поводу! В общем, я взяла пустую бутылку, и мы в кустиках ее поставили. Он, как захочет, сходит тихонечко и обратно приходит. А друзья наши эту бутылочку нашли. Какая-то бутылка с чем-то. Они ее нюхали-нюхали, но спьяну ничего не поняли и пришли спросить, что это. Хорошо, что не попробовали хоть.
Мы тогда кровь