между Мин Фанем и Ло Бинхэ! Стоит ей появиться на сцене, как Ло Бинхэ вновь хлебает горе полной ложкой, а Мин Фань принимается старательно рыть себе могилу».
Шэнь Цинцю снова осторожно приподнял занавеску, мучаясь сомнениями, стоит ли ему вмешаться. Его опасения тут же оправдались: Нин Инъин радостно замахала рукой, подзывая Ло Бинхэ.
– А-Ло, тебе не хватило лошади? Иди сюда, поедем вместе!
…Её виртуозному умению навлекать всеобщую ненависть на Ло Бинхэ воистину можно было позавидовать!
Следовало помнить о том, что в подобного рода сюжетах красавица, обратившая благосклонное внимание на обездоленного главного героя, – самый что ни на есть стандартный поворот, который ложится бальзамом на сердца верных читателей Чжундяня, однако он же легче лёгкого обращается против главного героя, порождая зависть и притеснения со стороны окружающих. Прими сейчас Ло Бинхэ предложение Нин Инъин – и не видать ему покоя на протяжении всего пути.
– Инъин, хватит шалить! – не выдержал Шэнь Цинцю. – Юношам и девушкам не следует касаться друг друга[39], так что есть предел близости с твоими шиди, за который заходить не стоит. Мин Фань, сколько можно тянуть со сборами? Почему мы до сих пор не выехали?
На улице Мин Фаня настал праздник: само собой, он решил, что учитель с ним на одной волне, и принялся поторапливать остальных, чтобы те выстроились в шеренги. Нин Инъин насупилась, но больше об этом не заговаривала.
Покончив с этим водевилем в миниатюре, Шэнь Цинцю тотчас перестал думать о нём и, открыв маленькое системное окно, вернулся к чтению материалов задания.
Это путешествие было знаменательно не только тем, что оно являлось первой сюжетной веткой, в которой он спускался с хребта, – куда важнее было то, что оно определяло, сможет ли он разморозить функцию ООС, а потому к поручению следовало подойти с предельной серьёзностью.
В файлах отмечалось, что локацией задания был небольшой городок в нескольких десятках ли[40] от хребта Цанцюн. В последнее время там произошла серия убийств – девять человек погибли один за другим.
Было то, что объединяло всех жертв: с них со столь поразительным мастерством сняли кожу, что, осматривая тела с ног до головы, можно было подумать, будто убитые такими и родились, – от подобного волосы поневоле вставали дыбом. Из-за этой дьявольской техники злодея и прозвали демон Кожедел. Его жертвами становились исключительно юные и прекрасные девушки – поэтому в городе Шуанху во всех домах, где были дочери, красивые молодые жёны или наложницы, с наступлением ночи накрепко запирали двери, но и это не спасало несчастных от Кожедела: демон являлся и забирал новые жизни когда ему вздумается.
Уже девять женщин приняли ужасающе жестокую смерть – а местные власти ничего не могли с этим поделать. Перепуганные люди начали шептаться о том, что тут не обошлось без нечистой силы – а иначе как этот убийца мог появляться и уходить, не оставляя следов?!
Тогда несколько богатых и влиятельных